Коридор повернул направо, потом уткнулся в кирпичную стену. Дальше пути не было.
– Ну, вот и приехали! – охнула Надежда. – А я думала, ты все ходы-выходы знаешь!
– Да успокойся! – прикрикнула на нее спутница. – Здесь должна быть пружина…
Она ощупала кирпичи на уровне своего роста и, удовлетворенно хмыкнув, нажала на один из них. Стена медленно отъехала в сторону, за ней оказался новый коридор.
– Это когда-нибудь кончится? – вздохнула Надежда.
На этот раз спутница не удостоила ее ответом, а зашагала вперед не оглядываясь.
Впереди показалась полоска яркого света.
Надежда оживилась и прибавила шагу.
Через несколько минут они оказались перед обычной, неплотно прикрытой дверью, из-за которой пробивался свет. Спутница Надежды решительно толкнула эту дверь, и они попали в маленькую комнату без окон, большую часть которой занимал обшарпанный письменный стол. За ним восседал тощий бледный мужчина в старомодных очках без оправы, который читал газету, шевеля при этом губами.
Увидев женщин, он недоверчиво уставился на них и проговорил:
– А вы кто такие? Допуск имеется?
– А как же! – уверенно ответила спутница Надежды. – Непременно имеется!
– Ну-ка, проверим… кто ходит утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?
– Человек, – усмехнулась Надежда.
– Верно! Можете проходить.
Мужчина нажал кнопку на столе, и в стене открылась незаметная до того дверь.
Женщины быстро прошли в нее, и дверь тотчас же закрылась с ревматическим скрипом.
Они снова оказались перед глухой стеной, на этот раз каменной.
– И что теперь? – вздохнула Надежда.
Ей уже порядком надоели все эти казематы и коридоры, тупики и потайные двери. И дурацкие детские загадки. Они бы еще спросили, сколько будет дважды два!
– Дальше, я так понимаю, дороги нет?
– Смотреть надо лучше!
И правда, в стене перед ними имелись железные скобы, уходившие вверх, в темноту.
Спутница Надежды поставила ногу на нижнюю скобу, ухватилась за одну из верхних и ловко полезла вверх, как будто занималась этим каждый день.
Надежде ничего не оставалось, как последовать за ней.
С каждой секундой ей было все тяжелее, ноги и руки наливались свинцом. Через пару минут она дала себе слово завтра же сесть на диету и найти заброшенный абонемент в фитнес-центр. Ну, может, не завтра, но со следующего понедельника непременно. С понедельника вообще удобнее начинать новую жизнь. На то он и понедельник.
Пару раз она останавливалась, чтобы передохнуть, но ее спутница лезла все выше и выше, и Надежде, чтобы не остаться в одиночестве, тоже приходилось поднажать. Может, физическая форма у Надежды Николаевны была и не очень хороша, зато сила воли на уровне. Рецепт простой: сжать зубы – и вперед!
Но все в этой жизни кончается – и хорошее, и плохое.
Наверху что-то громко лязгнуло, и оттуда хлынули свет и свежий воздух.
Это придало Надежде сил, она рванула вверх и очень скоро выбралась на свет.
– Ну, наконец-то! – проговорила ее спутница. – Я уж думала, ты решила там остаться.
– Размечталась! – огрызнулась Надежда, переводя дух и оглядываясь.
Они стояли на пустыре, кое-где покрытом пятнами серого подтаявшего снега, неподалеку от железнодорожной насыпи, за которой виднелись многоэтажные городские корпуса. По другую сторону пустыря темнела роща.
– Ну, теперь самое время поговорить, – произнесла женщина, пристально глядя на Надежду.
– Да, мне тоже так кажется. Ты мне многое должна объяснить. Ведь это ты меня втянула в эту историю, когда подсунула этот злополучный пазл. И потом врала. Надо же: «Я-то сюда только десять лет как переехала…»
– Узна-ала? – удивленно протянула женщина. – Надо же, глазастая! А я думала…
– А ты думала, что нацепишь бигуди да синяк наведешь – и станешь другим человеком? И должна сказать, что малиновый мохеровый берет – это уже перебор, сразу ясно, что фальшивка.
– Ну… в общем, да. Но я не собираюсь перед тобой оправдываться.
– И не пытайся! Кто ты вообще такая? Откуда взялась на мою голову? Как хоть тебя зовут?
Умом Надежда понимала, что таким тоном только восстановит против себя эту женщину и та ничего ей не расскажет. А ведь ей обязательно нужно разгадать эту загадку. Теперь ясно, что криминальную, потому что в этой истории появился труп – Михаил.
Но она была такая уставшая и сердитая, что плохо себя контролировала. Опять-таки, эта подозрительная баба задирается, а сама-то явно прокололась, вон как ее этот тип ругал, как его… Константин.
– Допустим, зовут меня Ксения. А все остальное тебе лучше не знать. А как ты вообще там оказалась? Ведь туда кого попало не пускают!
– У меня есть карточка.
– И откуда же она у тебя? – Ксения исподлобья уставилась на Надежду. – В отделе кадров выдали?
– Взяла у Михаила.
– Что? Он ее сам тебе дал? В жизни не поверю! Да у него ее и быть-то не должно… где он ее раздобыл?..
Надежда хотела продолжить, но в это время на насыпи появился товарный поезд. Он катил с таким грохотом, что разговаривать было невозможно, и Надежда замолчала.
Через несколько минут поезд, наконец, прошел и его гул постепенно затих. За это время Надежда малость успокоилась и прикинула возможные пути продолжения разговора.
Судя по реакции Ксении, про Михаила она ничего не знала, и это было Надежде на руку.
– Значит, он не так прост, значит, он притворялся, – пробормотала Ксения, – раз украл карточку. Интересно, он был там?
– Думаю, что нет, – заметила Надежда, – иначе меня по этой карточке не пустили бы. У вас же там небось сканер стоит… для ВИП-персон?
– Есть такое дело, – Ксения посмотрела на нее очень внимательно. – А где Мишка сейчас, не знаешь?
– Знаю. В морге. – Надежда решила с Ксенией не церемониться. Видно же, что женщина крепкая, плохую новость выдержит. – С номерком на пальце.
– Что? – Ксения побледнела и попятилась, широко раскрыв глаза. – Как это? Что ты несешь?
– Обыкновенно. Убили его. Отравили в кафе, прямо на моих глазах. Кстати, то еще зрелище. Лежит весь скорченный, лицо синее, и слюна течет по подбородку.
Надежде очень хотелось согнать с лица Ксении самодовольно-презрительное выражение, и ей это удалось.
– Вот черт! – Ксения зябко поежилась и огляделась, как будто почувствовала на себе чей-то пристальный и враждебный взгляд. – Вот же черт!
– Очень точное замечание! – поморщилась Надежда. – Слушай, давай уйдем уже отсюда, а то здесь как-то холодно и неуютно. Пойдем куда-нибудь, где можно поговорить. Ты от меня так просто не отделаешься.
