но не сомневалась – это не злость. Как бы ни изумляла дракона резкая трансформация супруги, отторжения она не вызывала, а мне только этого и надо.
Мы перебрались в гостиную и ещё минут сорок вполне мирно обсуждали положение жителей близлежащего посёлка. Я поделилась тем, что слышала от девушек-помощниц, а Эйнар рассказал о покосившихся домах и засыпанных колодцах, которые заметил во время полётов.
Вечер оставил двоякие впечатления. С одной стороны, я понимала, что полностью стряхнула шкурку той, прошлой Фрейи, и если сейчас ошарашенный муж не сказал ничего против, то вполне может припомнить позже и задать несколько неудобных вопросов.
С другой – я впервые почувствовала себя женой достойного и сильного мужчины. Не бабой-лошадью, которая всё тащит на себе, а именно той помощницей и опорой, о которой любили писать умные книжки. В своё время, пытаясь спасти утлое семейное корыто имени Лёньки, я стопками читала литературу по семейной психологии. Увы, тогда они не помогли. Да и сейчас толку от почерпнутых знаний было немного. В нашем мире никто не додумался написать книгу о семейных отношениях с драконами. А то, что писали в фэнтези… Ох! Лучше бы не писали!
Каждую минуту я чувствовала себя так, словно ступаю по тонкому льду, но, странное дело, повернуть назад и мысли не возникало. И это мне нравилось. Очень нравилось!
Утро, которое мы выбрали, чтобы своими глазами увидеть посёлок, выдалось ясным и морозным. Не чета тому вечеру, когда я здесь появилась.
Зима набирала силу. Снег искрился и вкусно хрустел под ногами, деревья под белыми шапками словно сошли с рождественских открыток, а окна особняка мягко светились тёплым оранжевым домашним светом. В придачу выяснился приятный нюанс – лошадей настоящая Фрейа не любила и путешествовала исключительно в коляске. А так как ни одна коляска не прошла бы по этим сугробам, мне довелось снова проехаться на коленях у мужа. Что только добавило хорошего настроения.
Увы, идиллия закончилась, едва мы добрались до посёлка. Покосившиеся хибары назвать домами язык бы не повернулся. Мало того, что половина из них вросла в землю по самые окна, другая половина и вовсе оказалась полуземлянками. Как объяснил встретившийся староста, так получалось экономнее для строительства, ведь брёвен из леса тоже разрешалось брать совсем немного.
Едва утвердившись на ногах, я с готовностью достала блокнот и карандаш (писчие чернила быстро мерзли на морозе). Эйнар посмотрел с уважением и благодарно кивнул.
За полчаса мы выяснили, сколько и какого дерева надо заготовить для большой весенней стройки, супруг пообещал вписать соответствующие изменения в вассальный договор, а довольный староста, рассыпаясь в поклонах и благодарностях, убежал собирать команду дровосеков.
– Не иначе как боится, что лорд опомнится и передумает. Или просто забудет о своих обещаниях, – усмехнулась я.
– Благодаря вам, моя леди, не забудет, – уголки губ Эйнара тоже приподнялись в улыбке. – Замечательно, что вы подумали о записях.
– Пытаюсь быть полезной. Кстати, заметили, что с продовольствием здесь тоже беда, – я с намёком взглянула на ближайшую лачугу. – Может, стоит поговорить с жителями?
– Пожалуй, – кивнул Эйнар, толкая калитку и по-хозяйски входя в первый попавшийся дворик.
Тявкнула собака, высунувшись из дырявой будки, но, рассмотрев, на кого в прямом смысле пасть разинула, тут же скрылась. Зато из домишки, на ходу подвязывая верхнюю одежду, выскочили жители. Судя по количеству, в полном составе, даже младенца, завёрнутого в какие-то невообразимые тряпки, и то вытащили.
– Ребёнка в дом унесите, – заволновалась я, следом за Эйнаром входя в узкую прихожую.
Дракон едва не задевал плечами стены, но всё же протиснулся в жилую комнатку. Здесь было относительно тепло и в то же время безумно душно, тем более по полу тянул холодный сквозняк. А по центру торчала печка, с которой свешивалась беззубая бабка.
Вся обстановка состояла из низких широких лавок, явно служивших хозяевам и кроватями, и диванами, большого стола и люльки, прицепленной к потолку. Присмотревшись, я заметила несколько полок с немудрёной утварью и большой сундук из потемневшего от времени дерева.
Хозяева всего этого великолепия скромно толпились за нашими спинами и явно не знали, чего ожидать от нагрянувших в гости господ. Я посторонилась, пропуская женщину с младенцем. Кстати, совсем не ту женщину, что держала малыша ранее.
– Ваш? – уточнила я, глядя, как она ловко устраивает малыша в люльке.
– Нет. Мой вот, – с достоинством ответила женщина, поманив кого-то из толпы.
На свет выбрался мальчишка лет десяти. Отощалый до прозрачности, он смотрел с любопытством и особого страха не выказывал. А я разглядывала обшарпанный, явно великоватый для него овчинный полушубок и синюю от холода шею, торчащую из слишком широкого ворота.
Бедный ребенок… Руки в цыпках, щеки покрасневшие, будто свеклой натертые, носом хлюпает, а шея… Недолго думая, сдёрнула с плеч пушистый шарф и замотала эту цыплячью шейку поплотнее. Как можно в таком виде по улицам бегать?
Мальчишка неверяще пощупал обновку и вдруг зарылся в шарфик носом, шумно втянув воздух.
– Летом пахнет!
Я улыбнулась, поднимая голову, и наткнулась, как на стену, на прищуренные синие глаза моего дракона.
«Похоже, очередной шаблон лопнул, – мелькнула в голове быстрая мысль. – Сразу костёр или сначала какой-нибудь сеанс экзорцизма?»
Глава 7
Как ни странно, не последовало ни того, ни другого. Эйнар несколько секунд сверлил меня изучающим взором, но ничего не сказал, отвернулся и принялся расспрашивать женщину о проблемах. Выяснилось, что дом принадлежит ей, но с тех пор, как погиб муж, староста быстренько подселил сюда свою племянницу. Мол, не графиня, потеснится, раз у самой больше детишек не предвидится.
Слушая этот спокойный, обстоятельный рассказ, Эйнар хмурился, и я его прекрасно понимала. С одной стороны, шустрый староста не вызывал добрых чувств. Какое его дело, что там у кого предвидится или не предвидится. С другой – теснота в посёлке выходила за любые разумные рамки, мало ли в каких условиях жила со своей семьёй эта самая племянница.
В любом случае мне импонировало, что хозяйка не требовала выселить свалившихся на голову квартирантов и не ругала их. Спокойная тётка, выдержанная. И сына явно любит, вон как глаза светятся, едва на него посмотрит.
– Очень предприимчивый староста, – недовольно подметил Эйнар, когда мы покинули гостеприимный домишко. В окна на нас всё ещё пялились, но во двор, повинуясь знаку лорда, не пошли. – Мог бы и к себе племянницу забрать, а не подселять к чужим людям.
– Здесь не так много домов, – покачала головой я. – Вы уверены, что староста живёт намного богаче или хотя бы просторнее?
