совсем разгорячилась Люся. – Не надо меня кроить по своим дурацким меркам! И вообще, я больше жить с ней не хочу. Уйду из дома к чертям собачьим!
– Куда?
– К Ваське.
– Он тебя позвал?!
– Ну, не совсем, – смутилась. – Предложил на его даче пожить. Говорит, классная, теплая.
– Какая дача, если тебе рожать не сегодня завтра?
– Там город Раменское совсем рядом. И дорога нормальная. Скорая, если что, приедет.
– Люська, ну, ты ведь понимаешь: в области медицина со столичной не сравнится! Да и полис у тебя московский!
– Плевать. Не хочу больше в одной квартире с этой грымзой находиться! Видеть не могу ее рожу!
– Вдыхай масло ладана. Сама говорила, успокаивает.
– Не смеши. Тут только водка – а ее сейчас нельзя. И добавила просительно: – Надь, может, со мной поедешь?
– Куда?
– Ну, к Ваське на дачу. Там домик со всеми удобствами в сосновом лесу. Я тут однозначно не останусь. А одной как-то страшно.
– Приезжай лучше к нам. Свободная комната есть.
– Не, Надь. Я в чужой семье мешаться не хочу. Давай, лучше ты со мной! Ну, пожалуйста! Васька не против, сам сказал: позови с собой кого-нибудь. Чтоб помогли, если что.
И смотрит глазами жалобными.
– В принципе, у меня как раз больничный… – пробормотала Надя.
– Ну, и чудесно! – засветилась восторгом Люся.
Она резким движением отворила дверь в кабинет Черемисиной:
– Меркулова! У меня прием! – недовольно отозвалась врач.
– Людмил-Ивановна, можно нам с Митрофановой вместе поехать на теплую дачу? Воздух, все условия, транспортная доступность. Она за мной присматривать будет и вообще влиять положительно!
– Да езжай ты, куда хочешь, заполошная!
Люся захлопнула дверь, радостно сообщила:
– Ну, все. Доктор прописал. Значит, поехали!
* * *
Надя понимала: Димка идею не одобрит. Поэтому предложила облегченную версию: они едут к Люсе на ее собственную теплую дачу. В ближайшее Подмосковье.
Полуянов и правда сначала сказал не заниматься глупостями. А если настолько хочется сменить картинку, съездить в их собственный дом или куда-нибудь в санаторий.
Надя парировала:
– На даче у нас котел работает кое-как, не помнишь, что ли? Санатории – сумасшедших денег стоят. А тут бесплатно, комфортно и близко.
– Насколько близко?
– Рядом совсем. Раменское!
– И все удобства точно есть?
– Ну, конечно.
– Ладно, езжай. Только мужиков не водите.
– Шуточки у тебя! – возмутилась Митрофанова. И с подозрением добавила: – А что это ты так легко меня отпускаешь? Сам, что ли, хочешь загулять? С молодой, небеременной?
Дима честно ответил:
– Гулять не буду. Но пиво в спокойной обстановке попью с удовольствием.
– Я тебе, что ли, пиво пить запрещаю?
– Так само не идет, когда ты дома!
– Почему?!
– Аура в квартире неправильная. Воздух слишком пропитан моим будущим отцовством.
– Балабол ты, – рассмеялась она. – Ну, тогда мы прямо сегодня поедем. Люська сказала: она в Москве больше ни дня не останется. С матерью поссорилась.
– Вас отвезти? – предложил без особой охоты.
– Да ну, Дим, зачем? Вечер, пробки, тебе на работу завтра. Возьмем такси. Люська сказала, спонсирует. За то что я ее от матери-монстра спасла.
– Но там точно условия нормальные?
– Да точно. Свет, вода, канализация, газ. Топить не надо – просто датчик поставить на нужную температуру, и дом за полчаса прогреется.
Надя немного расстроилась: Дима почти обрадовался, что она уезжает. Но, с другой стороны, понять можно. Они ведь раньше чего только ни обсуждали, и Полуянов искренне хвалил, что у нее энциклопедический склад ума. А сейчас политика, книги, философия ей действительно по барабану. Только прибавка в весе да этапы внутриутробного развития младенца по неделям интересуют. Полуянову все это обсуждать давно надоело. Ну, а с Люськой они друг друга с полуслова понимают. Хотя и совсем разного возраста – социального положения. Беременность объединила крепче, чем совместный быт. К тому же Люська активную рекламную кампанию развернула: и воздух в Васькином поселке удивительный, и лес рядом, и комфорт в доме похлеще пятизвездочного отеля.
Реальность, как чаще всего и бывает, несколько отличалась от рекламного глянца.
Даже в самом ближнем Подмосковье коттеджные поселки на зиму замирают, а в Заболотье и вовсе: в мрачном темном ряду только два окошка светились.
Стоял домик на отшибе, дорога не расчищена – таксист пару раз едва не сел на брюхо, ворчал, вымогал чаевые. За забором мрачно шумел кронами вековых сосен лес. Ранние сумерки плакали колким снежком.
– Как-то уныло, – честно сказала Надя.
– А мне нравится! – весело отозвалась Люся. – Воздух, свобода!
Она отперла калитку, бодро протопала по колено в снегу, открыла дом, начала радостно восклицать:
– Ну, совсем и не холодно! А щаз датчик поставим сразу на тридцать градусов – вообще красота будет, как в парилке. Гляди, и камин настоящий!
Надя подошла, рассмотрела, усмехнулась:
– Китайская имитация.
– Зато без дров и коптить не будет! – продолжала лучиться оптимизмом Люся.
Обстоятельная Надя, когда приезжала на новое место, всегда сначала вещи разбирала. Но юная подруга обожала под любую глупость подводить научную базу, вот и сейчас начала убеждать:
– Потом со своим чемоданом разгребешься. Пойдем лучше пошаримся! Нам витамин Д нужен!
– Да какой Дэ, если солнца все равно нет?
– Ну, кислород хотя бы! Давай побродим, снеговичка, может, слепим!
– Ты еще санки возьми. С горки покатайся, – проворчала Митрофанова.
– Отличная идея. Завтра обязательно! – жизнерадостно отозвалась подруга. – Мелкому это полезно!
– Полезно?!
– А почему плавать беременным советуют? Ребенок вроде как в невесомости. На санках тоже свободный полет, ему понравится!
«Хорошо, что я с ней поехала, – подумала ответственная Митрофанова. – Действительно, за такой надо присматривать».
Катать снежные шары подруге она, конечно, не позволила. Шли по улице, пробивались сквозь метель, Люська дурака валяла. Карканье ворон передразнивала. Спиной в сугроб улеглась, сделала ангелочка (очень толстенький получился), в Надю снежком запульнула. Митрофанова сначала ворчала, но вскоре сама опьянела от чистого воздуха и подружкиной беззаботности. Выждала момент, когда проходили под невысокой сосной в снежной шапке, да и стукнула по ветке, Люське всю шапку засыпало.
– Ах ты, поганка! – весело завопила подруга.
Визжала под окном дома, где светилось окошко, и дверь немедленно скрипнула. На пороге показался сутулый, седобородый старец, выкрикнул зычно:
– Красавицы! А ну, стойте!
– Черномор! – захихикала Люська.
– Добрый вечер, – вежливо отозвалась Надя.
Дед нацепил огромные валенки, взял палку, прошаркал к калитке, оглядел обеих внимательным взором:
– Вы откуда, птички, к нам прилетели?
– Мы снежные королевы. – Люся важно выпятила живот.
А Митрофанова показала на крайний домик:
– Нас пригласили. Вон там поживем. Несколько дней.
– Васька, что ли, позвал? А вы ему кто?
– Я его сотрудница, – важно ответила Люся. – А она моя подруга.
– Понятно… что ничего непонятно, – озадаченно откликнулся дед.
– Да вы
