все равно не понимаю, как у нормального человека может на беременную рука подняться?
– Люди разные, – вздохнул Полуянов. – Американец Джон Шефер-младший (на его счету около ста жертв) вообще ерничал: «А беременную бабу можно посчитать как двойное убийство? Ох, сколько нюансов!»
– Ну, в Америке психов много, – согласилась Надя. – У нас на форуме писали: там какая-то сумасшедшая специально познакомилась с беременной заводчицей собак. Договорилась, что приедет к ней щенка покупать, но вместо этого зарезала. Забрала себе ее ребенка и пыталась выдать за своего.
– Знаю. Лиза Монтгомери, – кивнул Дима. – Ее недавно казнили.
Надя взглянула на любимого с подозрением:
– Ты как-то слишком в курсе.
– Во всех новостях было.
– Но ты вроде, – не удержалась она от иронии, – теперь только по несерьезным темам спец?
– Все равно приходится держать руку на пульсе.
Дима вдруг задумчиво спросил:
– Надюш, а вот скажи… Ты сама в положении. На форумах сидишь, в поликлинику ходишь. Можешь меня слегка просветить по беременной вашей специфике?
– А что тебя интересует?
Смутился:
– Да я тут… под шквалом твоих насмешек… от несерьезных новостей отошел немного. Решил попробовать в деле Рыжкиной разобраться.
– Той самой?!
– Да.
– А его разве не раскрыли уже? В «XXL» статья была…
– Для «XXL», конечно, все очевидно. Но если допустить, что убил ее все-таки не Юрий?
– А кто тогда?!
– Не знаю.
– Но у тебя хоть зацепки какие есть?
– Нет. Единственная странность: Мария работала на автобазе медсестрой, на момент убийства находилась в декрете. Денег, понятное дело, в обрез. Но она вдруг позволяет себе довольно крупные траты. А откуда средства на них берет – неизвестно. Есть сведения – пока непроверенные – какие-то дела она вела. Тайные. Уходила по ночам. Вот и думаю: что за дела такие?
– Я-то откуда могу знать?
– Ну, может, у вас, беременных, новый тренд. Подруга твоя новая, например, аромамаслами торгует.
– С них на крупные траты не заработаешь, – авторитетно отозвалась Надя. – Люся жаловалась: в январе только пять тысяч получилось.
– А еще чем-то прибыльным могут заниматься? Именно дамы в положении?
– Девочка одна на форуме писала, – вспомнила Надя, – ей предлагали в апробации нового лекарства поучаствовать. Гонорар приличный, тысяч пятьдесят. Но она не решилась, конечно.
– Кто предлагал? Можешь узнать?
– Да, наверно. Найду.
– А вот эта твоя подруга… ты вроде говорила, она именно в поликлинике с кем-то познакомилась? И стала с его подачи масла распространять?
– Ну да. Некто Василий. Люська еще так смешно сказала: у него, мол, на беременных мания.
– Мания?
– Я тоже испугалась. Но она потом объяснила: в смысле, помогает. Хотя помогает-то парень самому себе. Там чем больше народу в продажи втянешь – тем денег больше.
– То есть он ходит по женским консультациям и клиентуру вербует?
– Вроде бы так. У нас в поликлинике еще одна девчонка масла распространяет.
– Тоже беременная?
– Да.
– И тоже на Василия работает?
– Ага.
– Молодая?
– Как Люся примерно. И обе, по-моему, к нему дышат неровно.
– А в отношениях они состоят?
– Ну, какие могут быть отношения практически на девятом месяце!
Полуянов ухмыльнулся:
– Лично я планировал.
С удовольствием огладил Надю по налившейся соком груди.
Удивительно. Когда сама касалась бюста – отдавалось болью. А Димка тронул – приятно. Прижалась к нему, прошептала:
– Ты свой. А с чужим мужиком я бы не смогла.
Он обнял ее еще крепче, но кофточку пока не расстегивал.
– Значит, с Василием у твоей Люси исключительно бизнес?
– Да не знаю я точно. Она в детали не вдается.
– Окей. – Дима обнял ее еще крепче, Надя подалась к нему навстречу. Пусть врач Черемисина уверяла, что секс до срока двенадцати недель крайне нежелателен, удержаться Митрофанова не могла. Тем более беременность протекает нормально, угрозы выкидыша нет.
* * *
Назавтра у Нади был назначен прием в поликлинике. Записались с Люсей традиционно рядышком: Митрофанова на одиннадцать сорок, подруга сразу после нее. Обычно юная веселушка приходила пораньше – чтоб вместе в очереди время скоротать, но сегодня Наде пришлось сидеть одной. Набрала Люсю – не ответила. «Может, рожает досрочно?» – забеспокоилась. Но тут Черемисина позвала в кабинет, и сразу стало не до подруги.
Как раз пришли результаты анализов, врач их открыла, начала ворчать:
– Безобразие. Гемоглобин понижен, холестерин – по верхней границе нормы. В моче кальцинаты. Ты чем питаешься? Сырокопченой колбасой? Тортиками?
Особой диеты Надя, признаться, не соблюдала. И раньше-то было тяжело отказываться от вкусного, а нынче организм вел себя словно капризный ребенок: «Хочу, и все тут!» На работе, в библиотеке, вообще отрывалась по максимуму – выпечка у них на всю Москву славится.
Но, конечно, сделала честные глаза:
– Все делаю, как вы говорили. Отварная курица. Овощи на пару.
– А сколько воды в сутки пьешь?
– Как положено. Два литра.
– Из них половина – кока-кола. А тебе гранатовый сок нужно. Свежевыжатый.
Врач окинула Митрофанову цепким взором, добавила:
– И вообще, не нравишься ты мне. Вид какой-то пастозный. Посиди-ка недельку на больничном. И препараты железа назначу.
– У меня отеки? – испугалась Надя.
– Пока нет. Но тебе нужно больше лежать. Гулять неспешным шагом, а не скакать с работы на дискотеку.
На дискотеке Митрофанова последний раз была в десятом классе, но спорить не стала. Как и возражать против больничного.
Вышла из кабинета – Люськи по-прежнему нет. В кабинет немедленно попыталась сунуться следующая из очереди, но тут Надя увидела: мчится подруга со стороны гардероба, животик смешно колышется.
Надя оттеснила шуструю пациентку, крикнула:
– Люся, не спеши! Ты успела!
– Сейчас мое время, она опоздала! – начала возражать тетка, но Черемисина рявкнула:
– Меркулова заходит!
Обычно юная ее подруга обязательно пародировала грозный лик их врачихи, но сегодня, наоборот, состроила Наде печальную мордочку.
Конечно, Митрофанова осталась ждать в коридоре. Нашла пока что в Интернете аннотацию к препарату, что восполнял дефицит железа, почитала отзывы на форумах: «полная муть, толку никакого, и в туалет по-большому вообще не сходишь». Решила, что покупать таблетки не будет. А вот наведаться на рынок за гранатами наметила. Можно Люсе предложить вместе сходить.
Но та вышла из кабинета совсем хмурая.
– Что-то с малышом? – кинулась к ней Надя.
– Да, скоро небось родится. Досрочно.
– У тебя угроза?
– Нет, но нервы на пределе. «У тебя очень неблагоприятный моральный фон», – проворчала голосом Черемисиной. И от себя лично добавила: – А с чего ему быть благоприятным, если совсем меня довели?!
– Что случилось?
– Да маман вообще взбесилась. Мотоцикл мой продала! Втихушку, мне ничего не сказала!
– Так он ведь твой лично?
– Но оформлен был на нее.
– Может, и правильно? – осторожно предположила Надя.
– Это моя жизнь! И мои правила! –
