нее взгляд и закатала рукава… говорить не хотелось.
— Марин, Высоцкий уже выехал, сказал, минут через двадцать приедет, — отчитался Егор перед старшей по званию.
А дальше для меня все смешалось в кашу: кто-то из служащих принес из машины шлепки, чтобы я обулась, кто-то налил чай из термоса. А я ждала. И смотрела. Смотрела, не отрываясь, на простынь, под которой скрывалось тело бывшего мужа, смотрела, как за ним приехали из морга, погрузили в машину и увезли.
А затем увидела папу. Он шел сквозь толпу уверенно, словно ледокол, а за ним семенили мама, Ира и Катя. И вдруг так легко на душе стало. Я побежала навстречу им, хотя бежать было неудобно в огромных тапках, но мне так хотелось поскорее оказаться в крепких объятиях родителей и подруг. Только, к сожалению, уже около них поняла, что крепкими объятия быть не смогут. Почти все мое тело было похоже на один сплошной синяк, а любое прикосновение отдавалось болью.
Мне не нужно было говорить, родные поняли все без слов. И если бы Митя не был уже мертв, уверена, отец придушил бы его собственноручно.
Глава 28
Полина.
До больницы ехали молча. Папа сжимал руль до побелевших костяшек, а мама тихо плакала на заднем сиденье. Ира и Катя обнимали ее, пытаясь поддержать и успокоить, но это слабо помогало. Она не могла поверить, что творил с ее дочкой человек, которому доверяли…
Ремень безопасности давил на шею, и я старалась его сдвинуть ближе к плечу, но он каждый раз возвращался и продолжал натирать. Да я сама, как этот ремень, раз за разом на протяжении пяти лет возвращалась к Мите после всего! Наверное, это была зависимость…
Тишина давила, возвращая в квартиру на шестом этаже, в которой я прожила несколько лет, из которой сбежала и в которой провела в заточении чуть больше двух суток. На мою радость, до медицинского учреждения добрались быстро, хотя могли застрять в одной из вечерних пробок. Но, к моему сожалению, далее последовала череда анализов и обследований. К концу всех экзекуций меня с ног до головы намазали какой-то гадостью с запахом трав. И дали баночку этой «мази» с собой. Сказали, что синяки сойдут за неделю. Ну, посмотрим.
— Давайте все вместе поужинаем… — вдохнула воздух полной грудью, вываливаясь со всеми на улицу, — когда-нибудь… — добавила, направляясь к машине.
— Я за, — тут же откликнулась Ира, залезая на заднее сидение.
— Я тоже! — поддержала ее Катя. — Могу приготовить что-то вкусненькое, — она хихикнула, но следующая ее фраза была пропитана грустью по любимой профессии, — все равно работу пока найти не получилось…
— Не расстраивайся. Знаешь сколько у нас ресторанов в городе? — хмыкнула я и сама же ответила. — Вагон и маленькая тележка! А с твоими способностями и стажировками тебя с руками и ногами должны растащить!
— В том и дело… Последний работодатель такую рекомендацию написал, что уже десяток ресторанов и кафе отмахнулись общей фразой «мы вам перезвоним»! А все из-за того, что я отказалась с ним спать и уволилась, — подруга шмыгнула носом и отвернулась к окну. Ладони автоматически сжались в кулаки, хотелось как-то помочь девушке.
— Пап, можешь поспрашивать у знакомых, может кому нужен талантливый повар?
— Да, хорошо, — я ему улыбнулась и заметила, как его плечи расслабились впервые с того момента, как он увидел меня в парке аттракционов. — Не переживай, Катюха, найдем тебе нормального начальника, — он подмигнул ей через зеркало и выехал с парковки.
— Спасибо, дядя Стас, но я, наверное, сама…
— Ну, уж нет! — возмутилась теперь уже Ира. — Сама, сама… как же! Дядя Стас, вы ее не слушайте. Если будут вакансии, сразу отправляйте работодателю резюме этой буки. Она мне его где-то скидывала, — подруга рылась в телефоне и спустя минуту нашла искомое. — Отправила вам на почту.
— Договорились! Чем сейчас займемся? Не думаю, что кто-то из нас уснет в ближайшие часы.
— Я точно не усну, — и противореча себе, мама зевнула, а я и девчонки рассмеялись.
— Ага, мы видим, — усмехнулся папа. — Тогда, Лара, тебя домой забросим, завезу девчонок переодеться и поедем в кино.
— Мы за! — воскликнули Ира и Катя одновременно.
— Только давайте на комедию, — попросила я и добавила, передергивая плечами, — драмы, ужасов и боевиков в жизни хватает.
— Отлично-о-о, — мама снова зевнула. — Везите меня спать, а сами развлекайтесь.
Уже через час, сидя в зале на ночном сеансе, я пожалела о своем согласии. Фильм шел, но мыслями я была далеко. Не смотрела. Не слушала. Лишь плотнее куталась в летнюю куртку, хотя в помещении холодно не было, даже наоборот, кондиционеры еле работали. Но я молчала, давая возможность близким отвлечься.
— Ты как? — Катя тронула меня за руку, все-таки заметив мое состояние.
— Все хорошо, — солгала и улыбнулась, но видимо это была жалкая попытка, подругу провести не удалось.
— Ну, я же вижу, что что-то не так, — она нахмурилась и, прикинув что-то в голове, предложила, — хочешь уйдем от сюда и подождем на диванчиках?
Я кивнула, и, предупредив Иру с папой, мы покинули кинозал.
Еще работало кафе и мы взяли по кофе.
— Поговорим? — спросила девушка, когда мы удобно устроились за угловым столиком.
— Прости, Кать, но я не хочу говорить, — прикрыла глаза, обхватила ладонями горячий стаканчик и вдохнула терпкий любимый аромат с нотками ванили.
— Тогда просто послушай, хорошо? — я снова лишь кивнула, подруге этого было достаточно. — То, что произошло с тобой ужасно…
— Кать, не надо, — устало прошептала.
— Надо. Мы с тобой не общались толком с моего прилета в город, но мы никогда и не обсуждали, почему я уехала.
— Почему?
— Помнишь моего бывшего? Он бросил меня в мой день рождения… по смс! Я думала тогда, что дело во мне, что я недостаточно хороша для него… и согласилась на первое после выпуска предложение о работе. Преподаватели твердили, что это хорошая возможность… — она сделала глоток и продолжила, тяжело вздохнув. — И я за нее зацепилась, желая, чтобы ничего больше мне не напоминало о том парне. Но ошиблась. Даже за сотни километров от дома он продолжал жить в моих мыслях.
— И что ты сделала, чтобы забыть?
— Работала. Много работала и почти не спала, но это было еще одной ошибкой. Мой режим сбился и я начала набирать вес, что не способствовало самооценке. Вот весело, представь: руки заняты готовкой, а вот голова… — ей не нужно было уточнять, я понимала ее, так как сейчас не могла перестать думать, анализировать… — Я же за время учебы вызубрила большинство рецептов
