бутылке, стоило ему наиграться со мной, своей новой игрушкой. А может и старой, кто его разберет.
Руки и ноги он мне освободил, но бежать было по меньшей мере глупо. Митя не покидал квартиру, стараясь каждую минуту следить за мной.
Когда солнце клонилось к закату, госпожа удача оказалась на моей стороне — он ушел за новой бутылкой, заперев меня в комнате.
Выглянула на улицу. «Шестой этаж — высоковато, но жить хочется больше», — решила я и, переодевшись в старый спортивный костюм, оставшийся еще с нашего брака, вылезла в окно, стараясь не упасть с шаткого узкого карниза. До пожарной лестницы надо пройти всего метра два… главное не смотреть вниз. Мне оставалось два шага, когда услышала:
— Дрянь! — бывший вернулся домой и заметил пропажу. — Далеко не уйдешь! — он высунулся в окно и тут же скрылся. По шуму сбоку поняла — собирается в погоню.
Протянула руку, хватаясь за железо, и перевалилась через ограду. Не теряя времени, вскочила и побежала вниз. Неровные ступени больно впивались в голые ступни, но это меня волновало мало. Жизнь гораздо дороже.
Спустившись, натянула пониже на лицо капюшон и отправилась в парк, там есть аттракционы и всегда должны дежурить полицейские. Да и в толпе могла бы затеряться.
— Вот ты где! — Митя нагонял. Сейчас нас разделяла лишь трассу, которую перешла раньше него.
Пришлось ускоряться. Я побежала изо всех оставшихся сил. И как назло вплоть до аттракционов никого!
— Только сегодня, только сейчас! — горланила девушка возле касс. — В честь открытия колеса обозрения проезд бесплатный!
«Это твой шанс!» — всплыло в голове красными буквами.
Оно высилось слева от меня, а стражей закона нигде не было, в отличии от Димы, которого увидела, обернувшись. И я решилась. На удивление очереди на колесо не было, зато поездка на нем даст мне минут десять на отдышаться и подумать, что делать дальше.
Контролер закрыл дверцу в открытую кабину, и она начала подниматься вверх. Тогда меня и увидел бывший. Мужчина, распихивая прохожих и ругаясь на всех матом, пробирался в мою сторону. Он запрыгнул в следующую кабинку, не успев залезть ко мне.
Зажала рот руками и замотала головой, вжимаясь в угол на сиденье. Я видела его в паре метров от меня с этой ухмылкой на лице, но уже так не могла пошевелиться от ужаса. Он еще что-то кричал, угрожал… а я не слышала. В уши словно засунули вату, перед глазами стояли сцены в заточения, и по щекам текли слезы страха.
Я не хочу повторения, не хочу!
Кабину шатнуло. Тогда я пришла в себя и посмотрела по сторонам. Почти пол оборота.
— Ты что собрался делать? — спросила, наблюдая как Дима встал ногами на сиденье.
— К тебе идти, родная, — и снова этот потусторонний смех.
Да у него голова окончательно поехала на почве маниакального собственничества, безумия и… конечно, алкоголя, играющего в крови.
Мое сердце упало в пятки. Все произошло за какое-то мгновение. Мужчина попытался оттолкнуться от перегородки, на которую взобрался, но сила гравитации оказалась сильнее. Он камнем рухнул вниз.
Обхватила себя за плечи трясущимися руками и выглянула. Там, в десятках метров на земле сломанной куклой лежал он. Митя, мой бывший муж.
Глава 27
Полина.
Меня трясло. Вылезала из кабинки на ватных ногах, готовых вот-вот подкоситься. Видя мое состояние, контролер поддержал под локоть и помог спуститься по лестнице.
Внизу уже столпилась толпа, которую стражи правопорядка старались разогнать. То с одной стороны, то с другой раздавались шепотки, краем глаза замечала вспышки камер, но было все равно. Колесо обозрения не успело заработать, а его уже спешили закрыть вновь до выяснения всех обстоятельств.
Всех, кто был на колесе в момент падения Мити, собирали в одной стороне, остальных просили не мешать. Мы ждали скорую и группу полицейских, потому что два молодых офицера не справлялись самостоятельно. Никто не ожидал, что может случиться подобное. Ну, конечно, кто в здравом уме будет перепрыгивать из одной кабинки в другую?
— Действительно… в здравом уме никто, — бормотала себе под нос, стараясь не терять связь с реальностью. — Но у него были проблемы. Да, были проблемы. Ты тут не виновата, Полина, не виновата. Это все алкоголь…
Полицейские приехали быстро, недалеко отсюда было одно из отделений. Я сидела на лавочке и наблюдала за передвижениями. Вот тело Мити осмотрели, а затем его накрыли белой простыней до приезда труповозки. Вот люди в погонах начали опрашивать очевидцев, кто и что слышал, видел, кого-то отправили изъять видео с камер наблюдения.
Наконец, очередь достигла меня. Рядом присела девушка.
— Здравствуйте, я капитан Лисицина. Мне нужно задать вам несколько вопросов, — она продемонстрировала удостоверение, но я старалась не смотреть на нее, лишь натянула на ладони рукава кофты, скрестила и поджала под сидение ноги и ниже опустила голову. — Вы в порядке? — она положила мне на спину руку и попыталась заглянуть в глаза, но я вздрогнула и отодвинулась раньше, чем сама осознала что делаю.
— Простите… простите… — по щекам потекли слезы, а я продолжила бормотать невнятные извинения, — простите… я не хотела…
— Что вы не хотели? — терпеливо уточнила она.
— Все-всего этого, — махнула рукой и продолжила теребить резинку на рукаве.
— Вы были знакомы с погибшим?
— Д-да, — всхлипнула, но постаралась успокоиться, чтоб женщина поняла, что я говорю. — Это Митя… Дмитрий, мой бывший муж. Он хотел поймать меня, из-за этого и полез на колесо, и пытался перепрыгнуть в другую кабину… в которой сидела… — самообладание подвело, голос все-таки вновь дрогнул, и я замолчала.
— Почему вы сказали, что он «хотел поймать» вас? Вы у него что-то украли? — осторожно спросила она, помечая что-то в блокноте.
— Нет, что вы. Я просто ушла от него, а он все твердил, что я его собственность и буду либо с ним, либо ни с кем.
— Кто-то может подтвердить ваши слова?
— Да… наверное, да. Мы развелись в понедельник по моей инициативе. И возле ЗАГСа он кричал что-то подобное на прощание.
— Хорошо. А как вас зовут? Вы не представились.
— А… да, извините. Полина.
Краем глаза заметила, что она полезла в телефон, видимо с чем-то сверяясь.
— Полина Станиславовна? — я кивнула, а капитан Лисицина тут же закричала кому-то из коллег. — Егор, звони Высоцкому, его дочь нашлась.
Стоило ей упомянуть отца, я снова заплакала. Он переживал… искал…
Закрыла глаза руками, глупо улыбаясь. Мне так его не хватало…
— О, Господи! — воскликнула полицейская. — Что с вами случилось? Почему вы босиком?
Вместо ответа я, наконец, подняла на
