но остановилась на полдвижении…
Пускай Синди сама поднимает свою книжку.
Миссис Хьюбер села за учительский стол и стала ждать. Она сделала медленный вдох и выдох. Она откашлялась, прочищая горло.
И тут она увидела записку. Она была написана на маленькой белой карточке и лежала на её столе рядом со степлером. В записке говорилось:
Миссис Хьюбер,
За всё, что вы сделали, вы это заслужили.
Подписи не было, но рядом с запиской была небольшая чёрная коробочка. Такая, в которой обычно дарят драгоценности.
Миссис Хьюбер взяла её в руки.
«Наконец, кто-то меня ценит», – обрадовалась она.
Она вспомнила директора Гарсия в столовой – его дружелюбный тон и то, как он, казалось, хотел сказать больше. Он даже полез в карман, как будто собирался что-то достать, не так ли? Может быть, это было что-то размером с коробочку для драгоценностей?
«Человек наконец-то одумался. Он извиняется». Должно быть, он принёс свой подарок сюда в качестве извинения, пока она обедала в учительской. Жаль, что у него не хватило духу извиниться лично, – трус.
Она провела пальцами по записке и открыла коробочку.
В свете классных ламп засверкали серьги, золотые, с крошечными колечками. У неё слегка отвисла челюсть. Они были наряднее, чем те простые украшения, которые миссис Хьюбер обычно носила, и она достала их из коробочки.
Разве она не заслужила награду за весь свой многолетний тяжёлый труд? Она вытащила из ушей серебряные гвоздики и надела новые серьги. Они немного свисали с мочек.
«Он всё равно всё делает не так, этот директор Гарсия. Но, возможно, для него ещё не всё потеряно». Когда она увидит его в следующий раз, то кивнёт и укажет на серьги, а затем продолжит использовать Голос, как и прежде.
Прозвенел звонок, и ученики начали вползать в класс. Через минуту вошла Синди и села за свою парту.
Миссис Хьюбер ничего не сказала. Ещё не время. Она хотела, чтобы присутствовали все, когда она начнёт. Она хотела, чтобы все её ученики видели это.
Прозвенел финальный звонок, и задержавшийся в дверях Джейден Мур поспешил к своему месту. Миссис Хьюбер встала. Класс затих. Её новые серёжки отражали свет ламп и пускали зайчиков по стенам. Она выхаживала туда-сюда перед классом. Двадцать семь пар глаз следили за ней.
«Синди Уотсон, на тебя надвигается буря, мышонок». Она почти сочувствовала Синди. Почти. А девочка по-прежнему просто сидела за партой с прямой спиной, сложив руки на коленях, и полуулыбалась. Она и не догадывалась, что её ждёт. Совершенно не догадывалась.
Миссис Хьюбер остановилась перед партой Синди. Она выдержала паузу. Она указала на «Ведьму с пруда Чёрных Дроздов», которая всё ещё лежала на полу. Учительница набрала в грудь воздуха и напрягла мышцы шеи, готовясь говорить Голосом.
«Синди Уотсон! Встать! Сейчас же!»
По крайней мере, так она планировала сделать.
А на самом деле произошло следующее:
– Син… – она закричала, но тут же остановилась, согнулась пополам и закрыла уши ладонями. Когда у неё вырвался первый слог, её уши внезапно запылали жаром.
Они раскалились добела, и внезапная боль мгновенно заставила её умолкнуть. Через секунду жжение прекратилось.
Она дотронулась до своих ушей и почувствовала, как в них болтаются новые серьги.
Учительница снова попыталась заговорить.
– Син… – закричала она, и на этот раз боль была ослепляющей. Жар вспыхнул, словно взрыв, у неё в ушах. Будто мочки её ушей окунули в кипящую воду, она сморщилась и дёрнулась вперёд. И снова, как только она перестала говорить, боль утихла.
Ученики смотрели на неё в ожидании.
Миссис Хьюбер не могла понять, что происходит. Она снова попыталась заговорить, немного понизив Голос. И опять, как только первый слог сорвался с её губ, у неё загорелись уши, и ей пришлось замолчать.
Она попыталась что-то прошептать. Даже от этого у неё жгло мочки ушей, и ей показалось, что она слышит едва различимое шипение.
«Серьги! Директор Гарсия что-то сделал с ними».
Она потянулась к левому уху и попыталась снять серьгу. Она схватила застёжку и потянула, но серьга не расстёгивалась. Она попробовала снять правую серьгу, но произошло то же самое. Как будто серьги навсегда приплавились к её ушам.
Она подбежала к своему столу и нащупала коробочку от серёжек. Она снова прочитала карточку:
За всё, что вы сделали, вы это заслужили.
«Мой Голос», – в ужасе подумала она. Она посмотрела на своих учеников затуманенным взглядом.
– Миссис Хьюбер, что-то не так? – спросил Джонни Пак, не поднимая руки. Но такого не может быть. Её ученики всегда поднимали руку.
– Да, вы как-то плохо выглядите, – поддержала Амира Кокс. Она встала у своей парты.
– Мне позвать медсестру? – брякнула Шэрон Кросс.
Повисла пауза. Мочки ушей миссис Хьюбер пульсировали. Она не осмеливалась говорить. Она слегка покачала головой, и тут Бобби Дункан громко возвестил:
– Эй, с миссис Хьюбер что-то не так!
И тут все дети разом заговорили. Громко. Они дребезжали. Они гудели. Звуки, которые они издавали, нарастали и становились громче, а дети в дальнем конце класса даже повставали на стулья, чтобы посмотреть, что там происходит. Коннор Дэвис, сидевший в самом последнем ряду, даже вскочил на парту.
– Вернись… – начала было она, но как только она заговорила, её уши вспыхнули огнём, и она снова замолчала от шока.
Она тянула за серёжки. Она дёргала себя за мочки ушей. Ничего не помогало. Её класс наполнился оглушительным шумом.
Вокруг неё прыгали, жужжали и кричали двадцать семь учеников.
Нет, – вдруг поняла она. – Не двадцать семь.
Двадцать шесть.
Одна ученица – Синди Уотсон – сидела на своём месте как статуя. Среди всего этого хаоса она подобрала свою книжку и читала её молча, улыбаясь лишь одним уголком губ.
«Ведьма – это слово толкуют совершенно неправильно», – думала Синди. Её одноклассники – те самые, которые в эту минуту кричали и толкались, чтобы получше разглядеть свою корчащуюся учительницу, – употребляли это слово десятки раз, говоря про миссис Хьюбер.
«Какая нелепая идея. Миссис Хьюбер – ведьма!»
Девочка вздохнула и перевернула страницу.
Это лишь доказывало то, что всегда говорила ей бабушка: большинство людей ничего не знают о ведьмах. Ничего.
Прощай, средняя школа Риджкрест
Это произошло во время пятиминутной перемены между уроком естествознания у мистера Джохансона и уроком английского у мистера Джонсона. Уолли был в туалете, мыл руки и тренировался выговаривать имена своих учителей.
Джонсон. Джохансон.
Он вспенил мыло
