Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
– Хервиг? Точно, рыбачить любит. Раньше любил охотиться, нопосле того, как его охроматили в бою под Ортом, он не может ездить верхом.Только не называй его Королем-Рыбаком, Галахад. Во-первых, это звучит весьмаглупо, а во-вторых, он может обидеться.
Галахад долго молчал, вертя пальцами наполовину пустойфужер. Наконец тяжело вздохнул, осмотрелся.
– Вы были правы. Это всего лишь легенда. Сказка. Фантазия.Короче говоря – ложь. Вместо Авалона обычное Болото. И никаких надежд…
– Ну-ну. – Поэт тыркнул его локтем в бок. – Неунывай, сынок. С чего бы вдруг такое уныние в голосе? И ты, и я на свадьбе,веселись, пей, пой. Ты молодой, перед тобой вся жизнь.
– Жизнь, – задумчиво повторил рыцарек. – Как этовыходит, сэр Лютик: что-то начинается или что-то кончается, а?
Лютик быстро и внимательно взглянул на него. Потом ответил:
– Не знаю. А уж если я этого не знаю, то не знает никто.Вывод: ничто никогда не кончается и не начинается.
– Не понимаю.
– И не надо.
Галахад снова подумал, наморщив лоб.
– А Грааль? Как с Граалем?
– А что такое Грааль?
– Что-то такое, что все время ищут. – Галахад поднял напоэта мечтательные глаза. – Что-то самое важное. Очень важное. Без чегожизнь теряет смысл. Такое, без чего она неполна, недокончена, несовершенна.
Поэт выпятил губы и глянул на юного рыцаря своим знаменитымвзглядом, тем самым, в котором надменность была смешана с веселойдоброжелательностью.
– Весь вечер ты сидел рядом с твоим Граалем, парень, –сказал он.
Глава 14
Около полуночи, когда гостям уже начало вполне хвататьсвоего собственного общества, а Геральт и Иеннифэр, освобожденные отцеремониала, могли наконец спокойно взглянуть друг другу в глаза, дверь сгрохотом отворилась и в залу ворвался разбойник Виссинг, широко известный подпрозвищем Гоп-Стоп. Росту Гоп-Стоп был около семи футов, борода свисала допояса, а нос формой и цветом не уступал редиске. На одном плече разбойникдержал свою прославленную дубинку, на другом – огромный мешок.
Геральт и Иеннифэр знали Гоп-Стопа еще по стародавнимвременам. Однако ни он, ни она и не думали его приглашать. Это, несомненно,была идея Лютика.
– Привет, Виссинг, – улыбнулась чародейка. – Оченьмило с твоей стороны вспомнить о нас. Угощайся.
Разбойник изысканно поклонился, опираясь на Соломку, то бишьДубинку.
– Многие лета радости и кучу детишек, – громковозвестил он. – Этого желаю вам, дорогие мои! Сто лет в счастье, да что яговорю, двести, двести, курва, лет! Двести! Ах, как же я рад, Геральт и вы,милсдарыня Иеннифэр. Я всегда верил, что вы окрутитесь, хоша вы завсегдацапались и кусались, как, к примеру, псы дворовые. Ах, курва, да что яболтаю-то!
– Привет, привет, Виссинг, – сказал ведьмак, наливаявина в самый большой кубок, какой только оказался поблизо-
—
сти. – Выпей за наше здоровье. Откуда явился? Говорили,ты сидишь в узилище?
– Вышел. – Гоп-Стоп одним духом выпил, глубоковздохнул. – Вышел под этот, как так его, курва, залог. А это, дорогие, мойподарочек вам. Получайте.
– Что такое? – проворчал Геральт, глядя на огромныймешок, в котором что-то шевелилось.
– По дороге словил, – сказал Гоп-Стоп. – Надыбалэто на клумбе, где стоит голая баба, из камня высеченная, ну, та, которуюголуби обделали…
– Так в мешке-то что?
– А этакой, как бы сказать, дьявол. Я прихватил его для васв подарок. У вас тута зверинец есть? Нету? Ну, так и сделайте из эво чучелу иповесьте в прихожей, вот уж будут ваши гости дивиться. Хитрая скотинка, доложуя вам, этот дьявол. Утверждает, что его Шуттенбахом кличут.
Кошачья магия
Музыканты
Долы
Там, где практически кончался город, за трамвайной петлей,за подземными железнодорожными путями и пестрыми квадратами огородных наделовпротянулось холмистое ухабистое поле, замусоренное, изрытое, ощеренное клыкамиколючей проволоки, заросшее чертополохом, пыреем, полевицей, осотом иодуванчиком.
Полоса ничейной земли, фронтовая зона между каменной стенойновостроек и дальним темно-зеленым лесом, казавшимся синим сквозь дымку смога.
Люди называли это место Долами. Но это было не настоящееназвание.
Эта окраина всегда была пустынна, даже непоседливые детишкилишь изредка забегали сюда, по примеру родителей предпочитая для игр места,скрытые в безопасных железобетонных каньонах. Только временами, да и то усамого края, устраивались тут пьянчужки, их атавистически тянуло к зелени.Больше на Долы не забредал никто.
Кошек было полно по всей округе, но Долы были их царством,неоспоримым доменом и убежищем. Оседлые псы, ре* Muzykanci. Перевод с польскогоЕ.А. Барзовой и Г.Г. Мурадян.
Не считая кошек.
гулярно облаивавшие кошек по приказу своих хозяев,останавливались на границе пустыря и тут же удирали, поскуливая и поджимаяхвосты. Они покорно принимали жестокие побои за трусость – Долы были для нихстрашнее боли.
Людям тоже на Долах было как-то не по себе. Днем. Ибо ночьюна Долы не забредал никто.
Не считая кошек.
Таящиеся и осторожные днем, ночью кошки кружили по Доламмягким крадущимся шагом, совершали необходимую коррекцию численности местныхкрыс и мышей, будили жителей приграничных домов пронзительным мявом,возвещавшим любовь или кровавую драку. Ночью кошки чувствовали себя на Долахбезопасно. Днем – нет.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
