И разрешила есть в пост. Отсюда и название. Этим вопросом стоит озаботиться. Для начала послать бутыль маслица нашему батюшке. К картошечке.
С маслобойками тут проблем нет — лен повсюду сеют.
Аккурат после него и подсолнечник в дело пошел. Жмых
припасли для скотины, я вспомнила, что его рыбаки в
прикормку для своих целей добавляли, и посоветовала.
А еще попросила при выпечке хлебов добавлять в опару
понемногу. Вкусно вышло!
И крестьяне мои это дело заприметили, задумались, вижу по
лицам-то. Сдается, семечковое масло станет для них важной частью меню быстрей, чем картошка.
Вообще, с людьми мне редкостно повезло. Такое
впечатление, что, брошенные моей маменькой, легкомысленной барыней, почти на произвол судьбы и при этом обязанные оброком — вынь да положь, они поневоле научились оборотистости, сметливости и смелости. Я боялась, что придется силой что-то новое внедрять. Поначалу так и было, а потом сами распробовали. И уже никакие шепотки и страхи не мешали народу радостно богатеть. Шутка ли, на ледоход в самом захудалом дому — и все сыты были! А следующей весной и того сытее станут.
— На семена картофель отложили? Перебрали? На солнышке
выдержали? — Без Алексейки по первому времени трудно
пришлось. Все же он снимал кучу административно-хозяйственных
мелочей с моих плеч.
Часть его работы, кряхтя, подхватила верная Павловна. Но тут
уж я сама следила, чтобы пожилая женщина себя не загоняла.
Даже отругать пришлось пару раз. Со всем уважением, мол,
нянюшка, родная, не смей так уставать! Ты же всюду пешком поспеть стараешься, не на коне, как Алексейка. А ежели занеможется, на кого нас с Лизой оставишь?
Так что приходилось самой с ног сбиваться, чтобы за всем
уследить. Замены провинившемуся управляющему пока не
нашлось…
Об этом управляющем — Алексейке — я вспоминала сначала с досадой, потом — с почти материнской улыбкой. Когда уезжала из Егорово, он обратился ко мне со странной просьбой:
— Эмма Марковна, может, вы Аньку в Голубки заберете?
— С чего это? — удивилась я. — На нее еще кто-то охотится?
— Нет, — покраснел паренек, — это она за мной… Говорю с кем-то, делом занимаюсь — чувствую взгляд. И не говорит, что ей надо.
Я рассмеялась. Сказала, что сама удивилась, чего за ним одна девчонка ходит, а не десяток. Еще раз поблагодарила, что вступился и помог вскрыть такое безобразие.
* * *
Сегодня, впрочем, на Алексейку я заочно ругалась. За то, что приходится его работу работать. Вот, например, распорядилась на одном из полей посадить озимую рожь из посевного зерна, купленного на ярмарке. Экспериментальное зерно было из Олонецкой губернии, а значит — морозоустойчивое, поэтому и посеяли его позже, чем на других полях. Вот только экспериментальная площадка была отдаленной, а кому поручить поглядеть? Велела оседлать лошадку, сама отправилась на осеннюю прогулку.
Когда вернулась, увидела перед крыльцом знакомый экипаж. Беззаботно-радостное отношение последних дней и недель сразу улетучилось. Будто я маленькая, на каникулах, и тут мама напоминает, что на завтра — номерок к зубному. Или другому врачу, о котором благополучно забыл… пока не напомнили. И без неприятной процедуры не обойтись.
— Чиновник к вам, Эмма Марковна, — сказал Ванька-швейцар. — Передал им, что вас дома нет, но они сами в гостиную прошли.
Я спешилась и поспешила к гостю, даже не пытаясь украсить лицо приветственной улыбкой.
Михаил Федорович Соколов не сидел вальяжно в кресле, как я предполагала, а расхаживал по комнате. В нем ощущалась прежняя кошачья аккуратность, но появились и новые повадки. Теперь это было более опасное кошачье, бродящее по вольеру, — пантера или ягуар.
— Добрый день, Михаил Федорович, — сказала я с порога, — чем обязана визиту?
— Добрый, Эмма Марковна. — Гость поклонился, и я мысленно обрадовалась, что не захотел поцеловать ручку: еще не решила, терпеть или отдернуть. — Ваш дворовый был со мной недостаточно вежлив.
— Я сама выясню и сама решу, — ответила я. — Если он виноват, то будет наказан, если нет — не обессудьте. Однако мое любопытство еще не удовлетворено.
— Эмма Марковна, — сказал дядя-котик, остановившись у окна, — мой каждый визит к вам сопоставим с чтением лучшего английского или французского журнала — я каждый раз узнаю нечто новое. Между тем со дня нашей последней встречи прошло больше месяца. Но сегодня, кроме обычного интереса, у меня присутствует интересное предложение…
— Кстати, относительно нашей, как вы сказали, последней встречи, — начала я безразличным тоном с легким нажимом на слово «последняя», — последней встречи и поспешного расставания. Мы расстались рядом с «Бристолем», причем я намеревалась посетить это сомнительное заведение в сопровождении мужчины. Когда дама идет в опасное для нее место, а сопровождающий исчезает у порога, это удивляет. Я не намерена осуждать, но была бы рада выслушать объяснения.
Мой собеседник был застигнут врасплох. Или почти врасплох. Потому что начал отвечать почти сразу.
— Я надеюсь на ваше понимание и уважение к моей откровенности. Дело в том, что в моей жизни было несколько неприятностей, связанных с игрой. Однажды я дал зарок, гораздо важнее того, что дают перед иконами: избегать любых зданий, в которых проводятся азартные игры. И понял, что не смогу сделать исключение даже в столь исключительной ситуации, в чем признаю свою несомненную вину…
Дядя-котик говорил, а я слушала и ощущала себя то ли смышленым малышом, приглядевшимся к бороде Деда Мороза, то ли особо наблюдательным зрителем, вонзившим взор в фокусника. Не будь такой внимательности, было и полное восхищение, и доверие.
А сейчас — нет. Не больше полутора секунд фокусник переходил в боевое состояние, но я это уловила. Все уяснила и одарила собеседника многозначительной улыбкой.
— Я с пониманием отношусь к… непростым моментам вашего прошлого. Теперь готова услышать предложение, с которым вы пожаловали ко мне сегодня.
— Это предложение в достаточно узком смысле слова. Я предлагаю вам стать моей женой.
Глава 25
В ту же секунду распахнулась дверь, и горничная вкатила сервировочный столик, недавно изготовленный творческим дуэтом столяра и кузнеца. Техническая пауза помогла мне глубоко вдохнуть, неторопливо выдохнуть и даже обдумать услышанное. И подготовить упаковку для «нет», да поизящнее.
— Рекомендую пирожки с яйцом и луком. Что же касается вашего предложения…
Особый чиновник коротко взмахнул рукой, но так резко, что, будь в ней старинный меч, пожалуй, разрубил бы броню.
— Эмма Марковна, я также настоятельно рекомендую перед ответом выслушать меня. Среди ваших многочисленных талантов есть несомненное умение спешно применяться к изменившимся обстоятельствам. Надеюсь, услышанное позволит вам задуматься и избежать слов, которые придется в будущем взять обратно или забыть.
— Слушаю, — сказала я, слегка поведя плечами. Чем же меня сейчас удивят?
— Во-первых, задумайтесь, кто вы, — начал дядя-котик, отхлебывая кофе. — Вы сообразительная, смелая, решительная женщина, расчетливая, как купецкая вдова, порывисто-великодушная, как Дон Кихот, и склонная к риску, как всякий другой странствующий рыцарь.
Что тут делать? Этот поток сравнений заставил меня улыбнуться. Дядя-котик продолжил.
— Не скрою, на моем пути встречались дамы, обладавшие этими качествами… по отдельности. Но мне впервые встретилась женщина, в которой все они соединились. И во-вторых, вы молоды, привлекательны и явно не собираетесь терять эти качества. Если прошлой осенью вы показались мне распустившимся цветком, то сейчас я готов признать свою ошибку: вы расцвели именно сейчас.
Особый чиновник сделал паузу — пусть дама ответит на комплимент.
— Благодарю за столь приятное наблюдение, — надо же оправдать ожидания. — Ваши метафоры исчерпаны?
— Пока нет, — ответил собеседник, сделав паузу на маленький пирожок с луком. — Следующая метафора коснется вашего замечательного имения и текущего положения дел. Вы напоминаете мне изящный корабль, нередко используемый царственными лицами для оздоровительных морских прогулок. Ваш кораблик красив, богат и устойчив в штормах. Беда этого суденышка в том, что он вооружен лишь небольшой салютной пушкой, и, если из тумана или ночной мглы выскочит корсар, вы не избежите гибельного абордажа. Столь же опасна для вас и встреча с враждебно настроенным фрегатом. Плавать незнакомыми путями, не имея надежных средств защиты, опасно.
Я отставила чашку и несколько раз слегка ударила ладонью о ладонь: восхищена метафорическим красноречием, но считаю номер завершенным.
— Ваше нынешнее счастье, — продолжил дядя-котик, сделав вид, что не заметил моего жеста, — зиждется на ваших талантах и удаче, а это не самая надежная основа. С вашей стороны было бы разумно подвести
