член.
Реальность резко обрывается, когда я понимаю, что нас окружает голубая дымка. Рассвет настиг нас, и это означает, что игра окончена.
Смотрю на Блэр, убирая волосы с ее лица. В ее глазах застыла какая-то эмоция, название которой не знаю, но понимаю, что это нехорошо. Я отстраняюсь от нее, помогая ей сесть. Мы встаем и молча преодолеваем последние несколько футов до моего трейлера. Я достаю ключи и отпираю дверь, позволяя ей войти первой. Она вся в грязи, крови и поте. Я тоже. Мне отчаянно нужен душ, но сначала — самое сложное.
Она оглядывает мой трейлер, пожевав губу, и только потом поворачивается ко мне.
— Игра окончена, — говорит Би.
— Да. Теперь ты можешь вернуться к своей идеальной жизни.
Она суетится, переминаясь с ноги на ногу.
— Ты в порядке? Могу я принести что-нибудь? Воды или еще чего? — спрашиваю я.
— Эм… — Она жестом показывает на свое обнаженное тело. "Чем-нибудь прикрыться?"
— О, черт, да. — Я иду в спальню, ищу чистую рубашку. Все, что нашел, — это какая-то старая толстовка. Возвращаюсь и предлагаю ей. Она берет ее и тут же надевает. Я уже ненавижу это. Хочу, чтобы она все время была голой.
Мне нужно собраться. Другая ночь, другая девушка. Вот и все. Это нормально.
Все в порядке. Я в порядке.
— Спасибо, — говорит она. — Может, еще увидимся?
— Конечно, — вру я.
Я не ожидаю увидеть ее после того, как она уйдет отсюда. Все будет так, как будто этого никогда не было.
Сделай что-нибудь, Джексон. Что случилось с "скажи мне, что я могу оставить тебя"?
Это был просто секс.
Боже, я так хочу оставить ее.
Я застыл. Наверное, похож на оленя в свете фар. Она, вероятно, думает, что я ужасен.
Перестань быть таким. Я сломался? Она, блядь, сломала меня?
Блэр проходит мимо меня, а я застываю на месте.
Не могу смотреть, как она уходит, иначе сделаю что-нибудь безумное.
Она открывает дверь, колеблясь.
Не смотри. Не смотри.
Затем вздыхает и уходит. Может быть, назвать ее дешевой шлюхой было чересчур.
14
Блэр
Поездка домой — это ощущение "вне тела". Я как будто сфокусирована на дороге, но каким-то образом настолько далека от реальности, что кажется, это не я держу руки на руле.
Крепко вцепившись в обшивку, пытаюсь вернуть себе хоть какое-то подобие нормального состояния.
Босые ноги странно ощущаются на водительском сиденье, и только звук шин по асфальту заглушает мои мысли, я все дальше ухожу от настоящего.
Я покажу тебе, каково это — быть плохим.
То, что я делала, было плохо.
Именно так, умоляй.
Я умоляла об этом. Снова и снова, снова и снова.
Моя идеальная маленькая шлюшка.
Его голос повторяется в моей голове по кругу. Меня закрутило на карусели, и я никак не могу с нее слезть.
Разве красивые девушки не должны бояться монстров?
Я и боюсь. Мне страшно, блядь. В ужасе от монстра, которого впустила в свой рот, между ног и в свой разум.
Еще больше боюсь следов, которые он оставил на мне. Не тех, которые можно увидеть. Нет, они со временем исчезнут. Я боюсь тех, которые не видны. Те следы, которые могу только почувствовать.
Не знаю, Блэр, смогу ли я когда-нибудь насытиться тобой.
Хорошо, Джексон, потому что я не знаю, смогу ли когда-нибудь вернуться к той девушке, которой была до того, как переступила порог этого гребаного карнавала. Он разрушил меня. Сломал так, что ничто обычное уже никогда не будет казаться правильным.
Крошечные осколки меня разбросаны по этому месту, как осколки стекла, устилающие пол в веселом доме.
Я заезжаю на парковку прямо перед своим домом, небо все еще окрашено в красивые розовые и оранжевые тона, которые появляются с восходом солнца.
Подошвы моих ног онемели, и я едва замечаю, что в них врезаются камни, пока иду к лестнице.
Я двигаюсь на "автопилоте".
Подняться на два пролета вверх, повернуть направо, вставить ключ в замок. Повернуть ручку, войти внутрь.
Включить свет и вздохнуть.
Ничто уже не кажется прежним.
В моей квартире слишком тихо, стены слишком белые, а человек, который смотрит на меня в отражении зеркала в ванной, не похож на меня.
Ее кожа грязная и покрыта засохшей кровью.
Нашей кровью.
Ее волосы свисают в беспорядке на плечи, а в глазах клубится вновь обретенная тьма, словно черные чернила, опущенные в бассейн с голубой водой.
— Кто ты? — спрашиваю я незнакомку, и когда наши рты двигаются в унисон, дыхание замирает у меня в горле.
Толстовка Джексона обтягивает меня, и, обхватив себя руками, я чувствую его запах.
Душ зовет меня, но я почему-то не спешу смывать свои грехи. Вместо этого еще немного смотрю на них.
— Что, черт возьми, с тобой случилось? — восклицает Мэллори, оценив мой внешний вид.
Тональный крем помогает, но очень заметный след на моем лице от стекла скрыть практически невозможно. Особенно под пристальным взглядом моей лучшей подруги.
Она берет мои щеки в свои ладони и притягивает мое лицо ближе, чтобы осмотреть рану.
— Это был тот гребаный карновальщик, да? — Ее дыхание обжигает мою кожу, и я отстраняюсь.
— Нет, Мэл. Это не он.
Мне следовало бы приложить хоть немного усилий, чтобы придумать какую-нибудь историю прикрытия, но, к сожалению, мой мозг стал похож на яичницу с тех пор, как я покинула карнавал.
— Я знаю тебя слишком долго, Би. И могу сказать, когда ты врешь. И вообще, ты чертовски ужасна в этом.
Делаю глоток из латте в своих руках и пожимаю плечами.
— Он этого не делал.
Это не совсем
