Рен Хоторн, Эшли Харпер
Спрятаться негде
Для всех вас, маленькие грязные шлюшки, которым нравятся их слегка безумные бойфренды… готовы повеселиться?
Харпер
Тебе понравилось, что тебя назвали маленькой грязной шлюшкой, да?
Рен
Предупреждение о содержании
Данная книга предназначена для лиц старше 18 лет. Она содержит графические сцены и откровенно сексуальный контент. Действия, изображенные в книге, могут быть опасными и являются исключительно художественным вымыслом. Читателю рекомендуется проявлять осторожность.
1
Джексон
Нещадное солнце палит в лицо, когда я вытаскиваю очередную металлическую балку из кузова ржавого тракторного прицепа, пот стекает по шее. Жарко для октября. Слишком жарко.
Я не выношу юга.
Через несколько часов эти балки будут высотой более тридцати футов, и массивное красно-белое полотно большого шатра будет окутывать их, как плащ тайны, для всеобщего обозрения.
Работа в парке развлечений не была амбицией всей моей жизни, но судимость сводит все возможности к нулю.
— Эй, красавчик, ты уже вытащил балки?
А еще я терпеть не могу местных ничтожеств, которых мы нанимаем на две недели пребывания в каждом городе. Он выглядит так, будто через полчаса ему нужно будет скрыться в туалете, чтобы получить очередную порцию наркотиков. Он не первый, кто называет меня красавчиком, хотя, как правило, достаточно одного раза, чтобы больше не совершать подобной ошибки.
Даже несмотря на пот и грязь, я по-прежнему притягиваю людей как магнит. Всегда находятся те, кто не хочет иметь ничего общего с другими людьми, не так ли?
Я сжимаю зубы, крепко стискивая их, стараясь не сказать ничего лишнего, после чего я снова окажусь в кабинете Сильвестра, где мне надерут задницу. У меня есть склонность болтать не подумав.
Последняя балка громко ударяется о другие, и звук удара металла о металл — единственный ответ, который он получает.
— Осторожно, Мак. Эта балка дерзкая, — с усмешкой говорит Хэнк через плечо.
Хэнк, пожалуй, единственный человек в этом месте, которого я могу терпеть, но и это бывает спорно. Он вдвое старше меня и всегда пьян, но явно менее глуп, чем все эти ублюдки.
Я бросаю предупреждающий взгляд на Мака, и, что неудивительно, он отступает. На губе у меня собирается капелька пота, которую вытираю тыльной стороной руки.
Я смотрю на трейлер, который называю своим домом, и с каждой секундой пребывания в этой жаре холодный душ все громче и громче зовет меня по имени.
— Ты уже вытянул жребий? спросил Хэнк, подойдя ко мне, его голос звучал более гортанно, чем обычно, вероятно, из-за бесконечных сигарет, которые он курит.
Я качаю головой.
Люди здесь всегда бросаются тянуть жребий, как только мы оказываемся на новом месте. Мне все равно, на какую работу я попаду.
Уже все перепробовал, и все они отстой.
— Что тебе досталось? — спрашиваю я.
Он достает из заднего кармана мягкую пачку сигарет и засовывает одну между зубами.
— Ебаная детская горка.
Я беру свои слова обратно. Все работы отстойные, но те, где ты оказываешься в окружении кричащих детей, самые худшие.
— По крайней мере, можно поболтать с горячими мамашами, пока их сопливые гоблины катаются. Ты, наверное, хочешь порисовать, парень. Скот все еще в цене, а мы оба знаем, как ты любишь разгребать дерьмо.
Это никому не нравится, но я не возражаю. Здесь тихо, и мне не приходится иметь дело с публикой.
Я пожимаю плечами. — Может быть, я стану волонтером.
— И пропустить всех этих милых южных красавиц, которыми может похвастаться славный юг? Проваливай. Иди и достань свой жребий.
Хэнк прекрасно знает, что я не трачу свое время на несчастных женщин, бросающихся на тех немногих из нас, кто стоит внимания, ради ночи бессмысленного веселья.
Мне это на хрен не нужно.
— Только несколько осталось в наличии, — говорит Сильвестр, затягиваясь дешевой сигарой, зажатой в его толстых пальцах. — Джино поставил свой на торги, если ты заинтересован. Он опять пошел на уступки.
Я лезу в коричневый бумажный пакет и достаю свой жребий.
Это не совсем жребий.
Скорее, маленький рваный клочок блокнотной бумаги, исписанный куриным почерком босса.
— Оставляешь это или соглашаешься на сделку?
Я кладу маленький клочок бумаги в карман и поворачиваюсь к Сильвестру спиной.
— Нет. Оставлю себе.
Этот — мой любимый. Знаю, что говорил, будто все они отстойные, но так уж вышло, что этот — наименее паршивый.
Наш единственный темный аттракцион — Веселый дом Шифти. Идеально подходит для Хэллоуина.
Полуразрушенный дом на колёсах с огромной клоунской головой на входе. Когда вы ступаете в его открытую пасть, вас встречает полная темнота, жуткая цирковая музыка и вонь от неухоженной обивки.
Здесь есть выпрыгивающие пугающие эффекты от дерьмовой аниматроники и достаточно стробоскопов, чтобы у любого возникло ощущение, что он находится в нескольких секундах от припадка.
Это, конечно, не ужасы класса — А, но в темноте может быть страшно все.
Здесь даже есть один из тех самых крутящихся туннелей, которые имитируют те же ощущения, что и при приеме ЛСД.
Когда вы приближаетесь к концу веселого дома, вы встречаете нашего клоуна Шифти, одетого в рваные лохмотья и забрызганного искусственной кровью.
Он появляется из кромешной тьмы, когда вы заходите за последний угол, глаза робота светятся красным светом убийственной ярости.
Крики делают вечер интересным.
Я иду к своему трейлеру, ни с кем не разговаривая, включая Хэнка, который зовет меня присоединиться к их игре в покер под тентом.
Все, о чем могу думать, — это о холодном душе и о том, как я откинусь на подушку.
Ворота откроются завтра в полдень, и первый день всегда проходит при
