Незнакомец снял капюшон и на плечи упали пряди черных волос. Белая форфоровая кожа и бирюзовые глаза. Заостренные уши. Еще один элвинг!
Карш не сдвинулся с места. Слух напрягся, стараясь поймать звуки шагов за спиной. Но, похоже, незнакомец, незнакомка мысленно поправил себя Карш, пришла одна.
— Мною не будет украдено много песка жизни твоего, — долетели легким ветерком слова элвинг. — Я лишь посланник, коему должно передать тарука свет.
Рука элвинг нырнула в складки черной одежды, и Карш сжал пальцы на рукояти кинжала. Но незнакомка вынула небольшой свиток и протянула бисту.
— Мне ведомо, что путь из гиблого золота приводит тебя к великой воде. Среди меченых цветком кораблей, есть один чьи алые крылья соседствуют с черными. Прошу, передай капитану это послание.
Карш подозрительно взглянул на протянутый свиток, в надежном кожухе и запечатанный неизвестным ему символом (три точки, образующие треугольник), но не притронулся и руки с кинжала не убрал.
— С чего мне делать это? — холодно спросил он.
— Вэл Ари Видук, пусть дух его прибывает в мире, говорил, что однажды придет не он, но тот, кому он верит, как себе. И мы сможем рассчитывать на него, как на Дхару, пока светит звезда.
Звезда. Карш вздрогнул и вынул медальон отца. Луч Ока скользнул по серебру и Южная звезда засияла.
Элвинг указала на медальон и, улыбнувшись, кивнула. Карш до белизны сжал пальцы на серебряном ромбе, что отдал отец перед своей смертью и который он так и не осмелился повесить на свою грудь, но изо дня в день носил у своего сердца.
— Кто это вы?
— Мы те, кто чтит южную звезду превыше прочих, — незнакомка повернула руку ладонью к Каршу, и бист увидел, как узор ее линий сплелся в точно такой же орнамент как на его медальоне.
«Слушай зов южной звезды, слушай сердцем и не отказывай в помощи тем, кто попросит о ней» — зазвучали в голове слова Отца.
Карш смотрел на ту, в чьих руках мерцала звезда и она просила его доставить тайное послание в порт Лантру. В порт, где был убит отец. Не эта же звезда повинна в его смерти? Бист на мгновение закрыл глаза, сделал глубокий вдох и, убрав руку с кинжала, взял свиток.
— В твоих глазах сомнение, но я слышу, что чисто твое сердце. Благодарим тебя Вэл Ари Видук Мил.
«Почтенного друга странника сын» — эти слова обожгли душу. Карш посмотрел на печать свитка, а когда поднял глаза, незнакомки уже не было.
[1] Видук — странник на языке элвингов
Глава 3. Дорога к Вратам— Валангу сильнее гваров, — Страж Цветка похлопал по шее свою кошку. — Мой Мякиш, будучи ещё котёнком, не давал никому спуска.
Зверь рыкнул и причмокнул, отплевываясь от песка. Глаза валангу прикрывали шоры: чутьё позволяло без труда ориентироваться даже в темноте подземелий, а вот песок мог и взбесить животное. Осязание валангу было поразительным, вибрисы на морде улавливали малейшие колебания, не хуже дело обстояло и с обонянием, и со слухом. Эти звери, казалось, чувствовали потоки энергии текущие в песке и в существах Тхару, прекрасно держали дистанцию и откликались на малейшее движение наездника.
Ашри не сомневалась, что существа эти были скорректированы алхимиками Аббарра. Если Империя Дракона не гнушалась опытами даже над своими гражданами, то живое оружие создавали во всех уголках мира. Разве что на Севере... Хотя, кто их знает. Ее Сварг тоже поднялся в воздух лишь благодаря искусству соединять живое с неживым, и чистой случайности, мысли о которой элвинг даже не позволяла вынырнуть из глубин памяти. Если Ину читает ее как лист, то на поверхности лучше держать лишь пену.
Ашри посмотрела на биста с эмблемой цветка Аббарра на груди. Его лицо казалось смутно знакомым: может один из тех, кто вёл их с Зурри к Орму. На вид немногим старше ее самой, но ведь неспроста Рионтару доверил им. Значит было за что. И, видимо, были причины не полагаться на воинов Башни Силы. Противостояние и напряжение между Белым Псом и Капитаном было ощутимо физически. На встрече у Орму, в том, что Рионтару лично сопровождал Моргейта, да даже в том, что Стража сочла нужным забрать Зурри, опередив псов.
Ашри задумалась. В чем причина? Что скрывается под ковром песчаных интриг? А то, что они плетутся, элвинг не сомневалась. Вот только ей не хотелось попасть в эту паутину, ни жертвой, ни ткачом. Хватило ей Белых песков. А неудавшиеся похищение дочери силурийского сенатора, лишь укрепило ее в намерении оставить прошлое в прошлом.
— Мякиш? — Зурри покосился на рогатую зверюгу.
— Так точно, — стражник засмеялся. — Он был круглый, как мяч и пузо мягкое как хлебное нутро. А мяукал «мяк, мяк». Кстати, меня зовут Плаш.
Плаш повернулся и подмигнул Ашри, но элвинг лишь хмыкнула.
— Это потому что, когда он был маленький, то падал плашмя, — засмеялся второй страж, осадив свою кошку так, что псоглавому пришлось круто завернуть и уступить ему место с другой стороны от Ашри. — Я Ортас, квартор капитана. А назвали меня в честь Орта: такой же горячий...
— Но мы зовём его Калач, — рассмеялся Плаш, перебивая товарища.
— Квартор это что? — сморщилась Ашри.
— Это значит, что Капитан доверил ему четверых из своего отряда. Но из нас троих, — Плаш махнул рукой на Калача и третьего стража. — Из нас только Караан мастер клинков и командир сектора, член совета, а мы пока... На подходе. Скоро пойдём в рост.
— Уже пошли, — нахмурился Калач. — Мы вроде как в запасных были, но наши командиры не вернулись из той заварушки у Башни Силы, и вот мы тут. А до этого ещё по тоннелям вас вели, — Калач развёл руки. — Видно нам суждено вас стражить. К Орму и от Орму.
— Слишком много стражей, — фыркнула Ашри. — С эмблемой цветка на груди и без, каменные у Врат Обители, псоглавые на Алее Теней. По обе стороны провала в Бездну... Вот только сторожат плохо, раз всякая хтонь накрыла Мэйтару. У семи нянек, дитя без глаза.
Повисла неловкая пауза.
— А как зовут вашего валангу? — деловито поинтересовался Зурри, рассматривая темно-индигового зверя с золотыми всполохами на длинных чешуйках, гривой обрамляющих морду зверя.
— Это самый прекрасный валангу по эту сторону Энхар! — подхватил спасательный плот тонущего разговора Калач. — А зовут его Лим!
— Это потому что калач без лимры — вечер под хвост гвару, — загоготал Плаш.
Ашри натянуто улыбнулась. Зря она сорвалась. Вряд ли хоть кто-то рад этому путешествию и его цели. У всех сосало под ложечкой так, что развлечь жертвенного ребёнка стало первейшей задачей. Но главное, что ребёнку это нравилось, и Зурри с нескрываемым любопытством и удовольствием слушал байки стражей. Элвинг тоже наблюдала. Валангу стражников отличались. В кошках хранителей словно не было искры, будто они были лишены огонька. Пустые сосуды, лишенные воли. А вот звери Плаша и Калача больше напоминали ее Сварга — каждый со своим характером и для наездника больше чем средство передвижения, даже если не друг, то напарник.
