предполагали, с Даниэлем они снова встретились уже в Шереметьево. Парень наливался кофе и тер покрасневшие от усталости глаза. Было видно, что он на пределе и уже готов добровольно отречься от коварного дара.
– Ну что ты киснешь, – попытался приободрить приятеля Этеле, обнадеживающе похлопав того по спине. – В твоем положении есть и приятные стороны – сэкономишь на транспорте.
Друзья заулыбались.
– Пойдемте, я уже вызвал такси, – буркнул Ведающий, расплачиваясь за коричневую бурду.
– А почему бы не прокатиться на Даниэль-мобиле? – подначил друга Крис.
– Иди ты! – беззлобно отмахнулся парень и вышел на улицу.
* * *
Россия
День знаний я возненавидела уже давно. Еще когда с мамой шла на свою первую в жизни линейку, а мимо нас со скоростью звука промчалась машина, и грязь из ближайшей лужи оказалась на моей белоснежной блузке и гольфах. Так уж повелось, что первого сентября со мной обязательно что-нибудь приключалось. Стоило опасаться, что и сегодня меня ожидает неприятный сюрприз.
Но я ошиблась. В подсчетах. Сюрпризов оказалось несколько.
Как прилежная студентка я специально проснулась пораньше с твердым намереньем появиться на первой паре. Мельком глянув в зеркало и обнаружив в нем заспанное нечто с копной спутанных тусклых волос, потопала в душ приводить себя в порядок.
День неожиданностей начался…
Натираясь душистым кремом, обнаружила на щиколотке маленький завиток. Недоумевая, откуда могла взяться темная отметина, вернулась в душевую и принялась с усердием тереть лодыжку мочалкой. Что за черт?! Странное пятно никак не желало исчезать. И когда уже успела вымазаться?.. Или мне кто помог?
Озарение пришло неожиданно, а вместе с ним на меня нахлынула злость. Без сомнения, это дело рук Яцинта! Небось, негодник ночью пробрался в мою спальню и решил глупо подшутить, мазнув по ноге то ли краской, то ли маркером. Потом его что-то спугнуло, не позволило закончить свой шедевр. Спасибо хоть не с лица решил начать.
– Ну, гаденыш, я тебе сейчас устрою…
Завернувшись в полотенце, помчалась в соседнюю комнату – убивать брата. Однако свершить расправу мне не удалось. Малолетний разбойник вместе с родителями уже удрал на праздник Первого школьного звонка.
«Ничего, после уроков я с тобой поквитаюсь», – воинственно подумала я и, вернувшись в ванную комнату, с еще большим усердием принялась тереть лодыжку.
Кожа покраснела, но завиток так и не сошел. Даже не побледнел! А это значило, что новенькие босоножки, купленные на летней распродаже, и юбку-карандаш, которые планировала надеть в универ, придется заменить старыми кедами и надоевшими до зубовного скрежета джинсами.
Проклятье! Вот и не верь после этого в сглаз!
На этом странности не закончились.
Проторчав в душе больше положенного, я, как и следовало ожидать, опоздала. В аудиторию входила, расшаркиваясь перед куратором – флегматичным мужчиной лет сорока, большую часть своей жизни пребывающим подшофе, – и клятвенно заверяя, что это в последний раз. Поднявшись наверх под прицелом взглядов, скользнула на стул и только тогда позволила себе расслабиться.
Поздравив нас с началом второго курса, препод перешел к насущным вопросам.
– Всем известно, что в этом году у нашей альма-матер юбилей, – торжественно заявил он. – На протяжении сорока лет в этих стенах получали знания такие выдающиеся личности, как…
Дальше шел перечень незнакомых фамилий. Пока педагог распинался перед равнодушной публикой, я малевала в блокноте: сначала нарисовала виселицу и покачивающегося на ней Яцинта, потом перешла к изображению более изощренных пыток. Вот где можно было бы найти достойное применение орудиям из подвалов Эржебет! Я бы с их помощью быстренько перевоспитала братца…
– Предстоящий праздник очень важен для нас, поэтому к докладу об истории становления университета я прошу отнестись с надлежащей ответственностью. Мы ожидаем высокопоставленных гостей из области. Есть добровольцы? – возвысил голос куратор.
Признаюсь, мне на его лекциях всегда было жутко скучно. Я зевнула, прикрыв рот рукой… А потом эта самая рука непостижимым образом взметнулась вверх. Я даже не успела удивиться, потому как следом за верхней конечностью взбунтовались нижние. Минута, и вот уже стою возле кафедры. Под гробовое молчание куратор вручает мне листок с тезисами, на которые должна буду опираться в своем выступлении, и с сомнением спрашивает:
– Уверены, что справитесь?
Ну никак не мог заподозрить во мне выдающегося оратора!
– Не беспокойтесь, я не подведу, – отвечает кто-то моим голосом.
Захотелось в ту же секунду стиснуть зубы, зажать рот рукой и выскочить из аудитории, но тело по-прежнему мне не повиновалось. Пребывая в полной прострации, я добрела до своего места и, только упав на стул, смогла перевести дыхание.
«Это сейчас что такое было?» – спросила саму себя.
Тот же вопрос, только вслух, задала Алиса, моя университетская подруга.
– Что на тебя нашло? – зашипела она мне на ухо. – Ты же панически боишься аудитории!
В том то и дело, что боюсь. До одури. Оказываясь в переполненном людьми помещении, я теряю дар речи и даже под страхом смерти не произнесу ни слова. Я безнадежно уставилась на врученный преподавателем листок, недоумевая, что это был с моей стороны за выпендреж.
Дальше – хуже.
Попытка поговорить с куратором и объяснить, что мне совсем не хочется выступать перед многочисленной публикой, среди которой непременно будут ректор, мэр и иже с ними, успехом не увенчалась. Живой поток из студентов унес меня в коридор, все та же неведомая сила помешала ему воспротивиться.
Следующие пары просидела, поплотнее стиснув зубы и моля всех святых оградить меня от опрометчивых поступков. К счастью, обошлось.
Когда занятия закончились, в рекреации второго этажа меня перехватила Изка и потащила в библиотеку получать книги. Мы не виделись больше месяца, поэтому девушке не терпелось поделиться со мной впечатлениями, связанными с отпуском в Турции. Благо Изольда была настолько увлечена своим монологом, что даже не поинтересовалась, как прошли мои каникулы. И даже если бы этот вопрос прозвучал, правды она бы все равно не услышала.
Пристроившись в конце длинной очереди, Иза продолжала болтать, ни на секунду не умолкая. Я делала вид, что внимательно ее слушаю, хотя на самом деле мысли были заняты совсем другим. Неожиданно на мою голову свалились сразу две проблемы: Яцинт и доклад. И если с первой я уж как-нибудь разберусь сама, то за решением второй придется обращаться к папе. Пусть теперь декан отмазывает меня перед куратором.
Совсем близко прозвучал мужской голос:
– Спасибо, вы мне очень помогли.
Сердце в груди заметалось испуганной птицей. Первым порывом было провалиться сквозь землю или заползти под стойку, за которой хмурая библиотекарша выдавала учебники.
Краем глаза заметила, как обладатель приятного баритона, попрощавшись со своей собеседницей, направился в
