день.
К о в а л ь ч у к. День добрый.
А к с и н ь я. Вот и познакомились. А то выспрашивают один про другого. Это — наш председатель, а это — тот самый гусь амнистированный.
Самосеева даже передернуло от этих слов, он сердито глянул на Аксинью.
Ну, чего ты набычился? Ты ведь сам так говорил. (Ушла в хату.)
С а м о с е е в (вдогонку ей). Ну и трепло же ты, Аксинья! (Подает руку Ковальчуку.) Самосеев.
К о в а л ь ч у к. Ковальчук.
С а м о с е е в. Ну и народ…
К о в а л ь ч у к. Да-а, народ… Как секанет словом, так метка и остается. Тут мне один такую зарубку на память оставил, не скоро забудешь…
С а м о с е е в. Кто? Терех? Он может. Ну, я ему мозги вправлю! Я научу с кем и как разговаривать! Никакого уважения у них нету. Не разберет — кому можно, а кому и нельзя.
К о в а л ь ч у к. О, нет, народ знает, кому и что можно.
С а м о с е е в. Так, значит, из центра?
К о в а л ь ч у к. Из Минска.
С а м о с е е в. Мимоходом или специально?
К о в а л ь ч у к. Специально.
С а м о с е е в. Видимо, важное дело есть?
К о в а л ь ч у к. Очень важное.
С а м о с е е в. Та-ак… Только в моем колхозе или в районе?
К о в а л ь ч у к. Нет, в колхозе.
С а м о с е е в. Так… А почему же вы ко мне не зашли?
К о в а л ь ч у к. Пока не было особой надобности. Хотелось вначале с людьми поговорить.
Из хаты выходит А к с и н ь я с полотенцем и кружкой воды.
А к с и н ь я. Тимофей Егорович, позавтракали бы. Время. Картошка остыла.
С а м о с е е в. Так вы еще не завтракали?
К о в а л ь ч у к. Не привык рано. (Аксинье.) Спасибо, спасибо, я сам. (Взял кружку, отошел в сторону и моет руки.)
С а м о с е е в (подзывает пальцем Аксинью, шепотом). Слушай, Аксинья… (Вынимает из кармана деньги.) Сбегай в магазин (кивает в сторону Ковальчука) за поллитровкой… Только одна нога тут, другая — там.
А к с и н ь я (громко). Он не пьет. Совсем не пьет.
С а м о с е е в (оглядывается). Тсс… Как, совсем?
А к с и н ь я. Ни-ни. Пробовала подсунуть — куда там, даже поморщился. И духу ее не терпит.
Самосеев машет рукой около рта.
И, говорит, сызмальства, с пеленок. Кремень, сталь, а не человек. Водка — это же такая соблазнительница — святой не устоит, а он даже не посмотрит…
К о в а л ь ч у к (подходя). О каких святых разговор?
А к с и н ь я. Да мы тут про вас. Председатель дает деньги, чтоб я за пол-литром сходила для вас, а я говорю: не пьет.
К о в а л ь ч у к. А, да, не употребляю.
А к с и н ь я уходит в хату.
С а м о с е е в (Ковальчуку, весело). Так вы, значит, проверяли?
К о в а л ь ч у к. Присматривался.
С а м о с е е в. Ну и что?
К о в а л ь ч у к. Честно сказать? Табак ваше дело.
С а м о с е е в (неуверенно). Видно, наговоры, поклеп…
К о в а л ь ч у к. Надо разобраться.
С а м о с е е в (обрадованно). Вот именно, разобраться. Тут ведь такие люди, что… За три года четырех председателей съели.
К о в а л ь ч у к. Съели?
С а м о с е е в. Съели. А пуговицы выплюнули.
К о в а л ь ч у к. Четырех?
С а м о с е е в. Я — пятый.
К о в а л ь ч у к. Ну и аппетит!
С а м о с е е в. С этого колхоза анекдот пошел: председатель тут чувствует себя как картофель.
К о в а л ь ч у к. Картофель?
С а м о с е е в. Если за зиму не съедят, так весной посадят.
К о в а л ь ч у к (смеется). Забавно. Зима кончилась, весна на дворе, а вас не съели?
С а м о с е е в. Ну вот…
К о в а л ь ч у к (сквозь смех). Думаете — посадят?
С а м о с е е в. А мне… очень грустно.
Из хаты выходит А к с и н ь я.
К о в а л ь ч у к. А тех четырех председателей, что до вас были, тоже посадили?
С а м о с е е в. Одного посадили, а трое еле выкарабкались…
А к с и н ь я. А жаль.
С а м о с е е в. Ох и злая же ты баба!
А к с и н ь я. Да как же тут злой не будешь? Посмотришь вокруг — соседи, как люди, живут. А в нашем колхозе? Работаешь, работаешь, а все как в дырявый мешок. Ай, да что там говорить!.. (Ковальчуку.) Вы пойдете завтракать или вас лозиной гнать?
К о в а л ь ч у к. Иду, иду.
С а м о с е е в. Никакого у тебя уважения к человеку, Аксинья. Никакой деликатности. В людях не разбираешься. Сказано — деревенщина.
А к с и н ь я. Это у вас пусть поджилки трясутся — для вас он начальник, а для меня просто гость, свой человек. (Шутя погнала перед собой Ковальчука в хату.)
С а м о с е е в (проводя их глазами). Да-а… Орешек… Раскуси его…
К Самосееву подходит по-городскому одетый молодой человек с небольшим чемоданчиком в руке. Это В а с и л ь.
В а с и л ь. Простите, вы не скажете, где я могу увидеть председателя колхоза?
С а м о с е е в. Я — председатель колхоза.
В а с и л ь (удивленно). Вы? Вот этого колхоза?
С а м о с е е в. Колхоза «Свободный труд».
В а с и л ь. Странно. Очень странно. Скажите, вы старый или уже новый председатель?
С а м о с е е в. А что такое?
В а с и л ь. Вы — Самосеев?
С а м о с е е в. Самосеев. А в чем дело?
В а с и л ь. Дело в том, что… я надеялся, что вас тут уже нету.
С а м о с е е в. Как нету?
В а с и л ь (про себя). Ничего не понимаю…
С а м о с е е в. Скажите, а вы откуда?
В а с и л ь. Из Минска. А Ковальчук тут еще?
С а м о с е е в. Тут.
В а с и л ь. А где его можно увидеть?
С а м о с е е в. Там… Он в этом доме.
В а с и л ь. Благодарю вас. (Направляется в Аксиньину хату.)
Самосеев ошеломлен. Хмель моментально выветрился. Подходит участковый милиционер Д о б р и л о.
Д о б р и л о (басом). Товарищ Самосеев!
С а м о с е е в (оглянулся и окончательно растерялся). Я… слушаю.
Д о б р и л о. Теперь ты у меня не выкрутишься.
С а м о с е е в. Теперь, кажется, не выкручусь.
Д о б р и л о. Форменное душегубство и по твоей вине.
С а м о с е е в. Еще чего не хватало. Какое душегубство?
Д о б р и л о. На мосту через Болочанку.
С а м о с е е в. А что там такое, на мосту?
Д о б р и л о. Не на мосту, а под мостом. Тонет районное начальство — уполномоченный Гудеев. Быстрее собирай людей, засосет болото — отвечать будешь. Я кое-как выбрался из «Москвича», а он там сидит.
С а м о с е е в (кричит). А зачем вы ехали напрямик? Весна ведь. В объезд надо было.
Д о б р и л о. Спокойно, гражданин Самосеев. В объезд ездить не в его характере. Не знаешь, что ли?
С а м о с е е в. Который раз его встречаем вот так, колокольным звоном. (Бьет по рельсу, который висит возле Романовой хаты.) Э-эй! Степан, Иван, Терешко! Сюда! Давай, давай сюда!
Собираются к о л х о з н и к и.
Г о л о с а. Что такое?
— Что случилось?
— Пожар?
С а м о с е е в. Берите топоры, лопаты — и быстро к мостику через Болочанку.
С е н ь к а З а и к а. Какому м-мостику? Там ведь нету м-моста!
С а м о с е е в (тоже начал заикаться). А-а… Тьфу! Аккурат туда, где нету моста.
Г о л о с а. А что такое?
— Горит?
— Ничего не горит.
Д о б р и л о. Спокойно! Спокойно! (Свистит в свисток.)
С а м о с е е в. Машина тонет. Легковая. Райплан.
Услышав шум на улице, из хаты вышли А к с и н ь я, К о в а л ь ч у к и В а с и л ь.
Д о б р и л о. Граждане! Граждане! Не задерживайтесь!
С а м о с е е в. Федор! Захвати веревку! Грачев! Вели кому-нибудь запрячь пару волов!
Г р а ч е в. Зачем?
С а м о с е е в. Машину вытаскивать! Быстрее!
Собрав бригаду мужчин, С а м о с е е в повел их спасать машину. Шествие замыкает м и л и ц и о н е р.
А к с и н ь я (Ковальчуку и Василю). Идите в хату. Без вас вытянут.
К о в а л ь ч у к (сыну). Значит, в институте дело к концу идет? Остались госэкзамены?
В а с и л ь. И дипломная работа: «Поточно-узловой метод ремонта тракторов».
К о в а л ь ч у к. А потом?
В а с и л ь. Потом — сюда. Стирать грань между городом и деревней.
К о в а л ь ч у к. Дело серьезное.
А к с и н ь я. Пошли, пошли в хату. Завтрак на столе стынет.
К о в а л ь ч у к и В а с и л ь ушли,
