страх появился внезапно, как раз-таки от того, что Чижов вдруг по-дружески ей улыбнулся, тем самым в разы уменьшив дистанцию между ними.
Она отвела глаза. Разве это было не тем, чего она добивалась всё это время? Разве не она хотела стать с ним ближе, разобраться в его проблемах и постараться ему помочь? До сих пор он её словно отталкивал своим безразличием и колкими замечаниями, и это только разжигало Катино желание узнать его ближе. А что теперь? Что вдруг случилось? Вот он перед тобой, улыбается тебе, с интересом смотрит на тебя, готов общаться. Так используй свой шанс!
Но Катя была снова в ступоре. Что-то словно тормозило её. Страх? Гордость? Она вдруг поняла, что не была готова к дружбе с этим человеком. Они были слишком разными. В конце концов, он — её ученик, у них достаточная разница в возрасте, и в социальном положении, да и вообще — во всём! В интересах, в принципах, во взглядах — они с ним как из разных миров, у них нет ничего общего! Так что о дружбе в её представлении не могло быть и речи. Катя посмотрела на него строго и ответила сухо, держась так, как будто бы они были на уроке перед всем классом:
— Вы о чём-то поговорить хотели?
— Да не, так просто, вне школы повидаться хотел. Стены давят.
"Так просто"…
Как у него всё просто!
Чижов продолжал улыбаться глядя Кате в глаза. Она была обезоружена его улыбкой и не знала, что делать. Он всегда был серьёзным и безучастным, порой даже отталкивающим в общении с ней. А это, это был какой-то новый Чижов, с которым она ещё не имела дела. Неужели он действительно хочет стереть все рамки и предлагает ей свою дружбу?..
Он — ей?..
Ну как же! С чего вдруг?
Скорее, он просто её проверяет и ждёт, что она смутится, чтобы очередной раз над ней посмеяться! Конечно, как она сразу не догадалась?! Твёрдо решив не вестись на его провокацию, она продолжила в учительском тоне:
— Значит "стены давят"… — повторила она за ним, — Поэтому не появляетесь неделями в школе? Я с директором говорила и не одобряю, что он Вам всё с рук сходить позволяет… Надо-
— Ну что ты завелась опять? Училку не включай, — как всегда в своей манере, но как-то необычно мягко произнёс Чижов.
Катя замолчала. А он после небольшой паузы продолжил:
— Мы ж вроде договаривались на "ты", и давай сейчас со мной хотя бы забудь про все эти "надо". Расслабься. Ты ведь и так каждый день только по этим "надо" и живёшь, постоянно со своими книжками, тетрадками, уткнулась и не видишь ничего…
Катя была в шоке от его непосредственности. Значит расслабиться и на "ты"? Ладно. Тогда она спросит прямо:
— Для чего ты меня сюда позвал?
— Ну, говорю ж, так просто… Не знаю, пойдём что ли выпьем что-нибудь? Ну, чай, кофе там, как ты любишь… Если обязательно нужен повод, тогда давай как бы отметим победу в турнире, что ли?..
Чижов немного растерялся, и Катя это заметила и удивилась. Оказалось, не такой уж он и непробиваемый, как она думала. Он действительно просто хотел провести вместе время. И он, кажется, даже и сам не знал, зачем он позвал её с ним встретиться. На её месте, возможно, мог быть кто угодно… Конечно, странно, что он предпочёл её своим друганам, но в тоже время, а может, ну их, сомнения, и просто провести с ним время, раз уж на то пошло? Они с Татьяной Константиновной тоже проводили вместе время после уроков. И что такого? В конце концов, он — просто её ученик, а она — просто его учительница. И никто не заставляет их в этом что-то менять. Но главное то, что Катя почувствовала, что за улыбкой и словами Чижова не было никакого подвоха. И она немного успокоилась:
— Ладно, пойдём.
Малая Конюшенная была ярко освещена невысокими фонарями и праздничными неоновыми гирляндами, и оттого уютной и почти пустой. В водовороте нахлынувших эмоций Катя и не заметила, как тихо начал падать снег. Они шли в сторону Невского, молча, разглядывая редких прохожих и плавно падающие снежинки в свете фонарей. Катя то и дело окидывала Чижова взором, то его ноги в тренировочных штанах и кроссовках сорок пятого размера, то его тёмный профиль в припорошённой снегом шапке на фоне подсвеченных фасадов зданий. Она, наконец, смогла расслабиться и повеселела, представив себе вдруг, как они смотрятся рядом друг с другом со стороны. Чижов — весь такой уличный пацан бандитско-спортивного вида на голову выше неё, а рядом она — учительница, в классическом пальто, перчатках и на каблуках, вся такая правильная, с фирменной бумажной сумкой универмага, в которой у неё лежали платье и форма…
— Чего? — смутился Чижов, заметив её улыбку и взгляд на себе.
— Да, так… — Катя стала быстро придумывать, о чём бы ей с ним поговорить, — Вообще, чем Вы… Чем ты занимаешься, где работаешь?
— Чем прийдётся. Зимой больше ремонтами, внутренней отделкой. Летом бассейны кладём. Крыши бывает тоже.
— Вы — это кто?
— Ну, кто… Мужики! Семёныч, батин корефан, бригаду организовал, мужик нормальный, нормально платит…
"Да, окружение у него, конечно… Этот "батин корефан" наверняка тоже с криминалом как-то связан…", — промелькнуло в голове у Кати и она решила это проверить:
— Что он за человек?
— Говорю, нормальный мужик. Сам года три как откинулся, жизнь заново начать решил, бизнес замутил, меня-пацана к себе в бригаду взял. Если б не он, туго б пришлось. Попробуй в пятнадцать работу найди, чтоб платили нормально…
Катины догадки подтверждались. Выходит, Чижов почти всё своё время проводил в компании матёрых мужиков. Конечно, тогда понятно, откуда в нём столько мужицких повадок, хамства и цинизма… Семёныча Чижов явно уважал. И выходит, он был для него авторитетным примером для подражания, но, опять же, как и сам его отец, далеко не лучшей его формой… С досадой в голосе Катя спросила:
— Ну, хорошо, а на будущее у тебя какие планы? Не всю же жизнь бассейны
