чего я застонала от желания. Я свернулась калачиком в объятиях и стала искать голую тёплую плоть, чтобы ухватиться за нее своими ледяными пальцами.
— Черт, — прошипел он, когда я обвила руками его шею.
Мои веки отклеились сами собой, и я посмотрела на самого дьявола.
У него есть запас адского огня, так что я с радостью возьму его у него.
Он вынес меня из подвала, и даже сейчас в моих мыслях метался побег, хотя я знала, что не было никакой надежды на то, что я прямо сейчас вырвусь из рук Рокко. И мое тело так отчаянно нуждалось в тепле, что я не собиралась их покидать.
Он пронес меня через двери и длинные коридоры, пока мы не оказались в парилке. Тепло просачивалось сквозь мою кожу, но меня словно защищал ледяной барьер.
Мой взгляд скользнул по огромной ванной комнате, в центре которой стояла большая ванна на ножках. Пар поднимался от горячих камней с другой стороны, там, где стеклянные двери вели в парилку.
Рокко держал меня над ванной, и я внезапно вцепилась в него изо всех сил, пока он пытался опустить меня в нее.
— Н-нет, — выдавила я.
Он сделал паузу, хмуро глядя на меня и ожидая, пока я уточню.
Я немного знала о гипотермии из рассказов Ройса о своих армейских днях. Он находился на базе в России в течение трех лет, и несколько его сослуживцев скончались от него после того, как шторм оставил их в пустыне. Он мог загореться менее чем за час, а быстро нагреваться после этого было глупо опасно. Я не была уверена, зашла ли я так далеко или нет, но я не собиралась рисковать.
— П-полотенца, — сказала я, указывая на них. — Н-нельзя согреваться с-слишком быстро.
Рокко усадил меня на деревянную скамью, встроенную в стену рядом с парилкой, собрал полотенца и подошел ко мне. Сильный холод начал ослабевать, но я была далека от того, чтобы согреться.
Я попыталась поднять дрожащие руки, чтобы помочь, но вскоре сдалась, позволив Рокко оборачивать меня полотенцем за полотенцем. Потом он сел и посадил меня к себе на колени. Моя щека коснулась его щеки, и я жадно прижалась к ней, в тот момент меня не волновало, что он думает обо мне. Для любого, кто смотрел, это могло показаться ласковым, но я брала от этого ублюдка то, что мне было чертовски нужно. Я не собираюсь убегать отсюда в мешке для трупов, я сделаю это на своих двух ногах. Это означало, что я должна была поправиться как можно скорее.
Он продолжал молчать, и меня это устраивало, так как мой сердечный ритм, наконец, пришел в норму, и чувствительность вернулась к пальцам ног. Это заняло больше часа, может и больше, я лежала в его объятиях с закрытыми глазами, и время шло незаметно, так что я не могла быть уверена. Дрожь начала приходить вместо постоянной вибрации, и мои зубы в конце концов перестали стучать.
Время продолжало идти, но Рокко просто сидел там, пока мое тело не вернулось к жизни, тогда я указала на ванну, моя кожа стала достаточно теплой, чтобы принять ее, и он стянул с меня полотенца.
Он перенес меня, опустив в воду, и жар окутал меня, как объятия. Я вздохнула и погрузилась глубже, чуть ниже моего носа. Я наблюдала, как Рокко двинулся к краю ванны, опершись руками о край и глядя на меня.
— Лучше? — произнёс он свое первое слово за все это время, и я кивнула. — Хорошо. Мы не можем допустить, чтобы принцесса умерла сейчас, не так ли?
Я подняла подбородок, чтобы мой рот освободился от воды.
— Если ты хочешь сохранить мне жизнь, то пока что ты проделал ужасную работу.
— Ну, я ожидаю плохой отзыв на TripAdvisor. — Он ухмыльнулся, и я нахмурилась.
В дверь постучали, и секунду спустя вошел Фрэнки.
— Ты знаешь, что нет смысла стучать, если все равно войдешь? — сухо сказал Рокко.
— Да, да, — сказал Фрэнки, его взгляд упал на меня. Он нахмурился, глядя на Рокко. — Она в порядке? — спросил он, как будто я была не в состоянии ответить на этот вопрос.
— Я в порядке, — сказала я. — Помимо похищения и переохлаждения, ну и того факта, что я почти не ела больше двадцати четырех часов.
— Некоторым людям не угодишь, — сказал Рокко с новой жестокой улыбкой.
Я устремила взгляд на Фрэнки, игнорируя его брата. Он явно был добрее из них двоих, хотя я чувствовала что-то смертельно опасное в его улыбке.
— Есть шанс поесть?
— Конечно, — сказал Фрэнки, и во мне засияла надежда. — Ты также можешь одеться. Я принес тебе одежду.
Рокко выхватил сумку из его рук и заглянул в нее, бормоча что-то себе под нос.
— Наверху есть еще, — сказал Фрэнки своему брату, и я выпрямилась, приподняв брови.
— Это там, где я останусь?
О, пожалуйста, Господи, если ты когда-нибудь любил меня, позволь мне остаться наверху подальше от этого ледяного подвала.
— Ага, — сказал Рокко, бросив на меня взгляд, говорящий, что я не буду долго радоваться этому факту. — В моей комнате. Со мной.
— Нет, — тут же сказала я, чуть не задохнувшись от этого слова в ужасе. — Ни за что.
— У тебя нет выбора, — прорычал Рокко.
Я посмотрела на Фрэнки, мое сердце отчаянно колотилось в груди.
— Разве я не могу остаться с тобой? — Боже, я действительно это спрашивала? Но кто угодно был лучше Рокко, даже кровожадный Энцо.
— Либо ты со мной, либо ты снова в подвале, — прорычал Рокко, и в его голосе отчетливо прозвучала угроза. Он вернет меня туда, и как бы я ни презирала мысль о том, что мне придется провести ночь в его компании, это должно быть лучше, чем спускаться туда снова.
Я задавалась вопросом, с кем я должна вести переговоры здесь, но вариантов было не так уж и много.
— Я хочу больше свободы, — выпалила я. — Душ каждый день и человеческая еда.
Было неловко, что мне приходилось торговаться за вещи, на которые я имела право в любом случае.
Фрэнки улыбнулся.
— Окей.
— Ты не должен отвечать, — рявкнул на него Рокко, глядя на меня, и воцарилась тишина.
— Ну… я полагаю, Слоан будет вечно тебя ненавидеть, — сказал Фрэнки, пожав плечами, и Рокко, казалось, разозлился от этого еще больше.
— Вылезай из ванны, — скомандовал Рокко. — Одевайся. Можешь принимать ежедневный душ, но только так, чтобы моя постель не пахла собачьей мочой. — Он вышел из комнаты, хлопнув дверью, и Фрэнки нахмурился.
— Тебе нужна
