когда-то занималась доставкой продуктов. Похоже у неё тут был распределительный центр. Крупный склад с едой. Неудивительно, если варщики в итоге основали тут один из своих складов.
Между машин никакого движения. У выезда с территории на улицу – тоже. В окнах офисного крыла пусто… А вот на круглом балконе перед главным входом, кажется, кто-то есть… Сидят на перилах, что ли… Человек десять… И что-то написано по всей длине…
– Ну чё там? – Кира сгорала от любопытства. – Ну?!
– Сейчас… – Я перенастроил фокус и, наконец-то разглядел фигуры на балконе. Нет, они вовсе не сидели. – Твою мать…
– Да что там?! – Девчонка не стерпела и выхватила бинокль у меня из рук. Хотя я его уже не особо сильно держал. – Твою мать… Сволочи… Сволочи!
По периметру входной группы были развешаны голые девичьи тела. Без голов.
А под ними выведено крупными багровыми буквами:
«Прочь из моего района, Шутник. Или их будет больше.»
И подпись:
«Хайзенберг.»
Глава 8. Гнев, богиня, воспой
Я всегда старался обращать против врагов их собственные слабости и пороки. А чтобы они не могли сделать то же самое — лишал себя таковых. Отчасти поэтому многие до сих пор сомневались в том, что я на самом деле живой человек из плоти и крови, а не какой-то мстительный призрак, который не может обрести покой, пока не утолит жажду крови.
Но вот теперь мой противник безошибочно нащупал мою единственную слабость. Появившуюся с недавних пор. И немедленно её использовал.
Нельзя сказать наверняка, как бы я отреагировал на подобную акцию раньше, когда охотился один. Но вполне допускаю, что мне было бы просто наплевать. И я продолжил бы идти к цели, словно машина. Или, скорее, как ходячий мертвец, лишённый жалости и сострадания. Нежить, лишённая болевых точек и особо уязвимых мест.
Ведь, по сути, я и был уже мёртв. Опять-таки — до недавнего времени.
И теперь меня смогли лишить самого главного и самого действенного оружия — способности посеять панику в стане противника. Внушить страх и неотвратимость мести. Раздавить остатки морали и обратить в бегство при одном лишь появлении.
Что ж... В процессе естественного отбора выживает вовсе не сильнейший. Выживает тот, кто лучше других умеет приспосабливаться под изменяющиеся обстоятельства.
Значит, пришло время меняться.
— Как так можно... Что они им сделали... Что? — Эти слова Кира тихо повторяла себе под нос уже не в первый раз. Отказавшись от ужина, она завернулась в спальник, уселась на пол в уголке мансарды и просто смотрела перед собой в пустоту. — Это ведь из-за нас они их... Сволочи... Какие же сволочи...
Вряд ли кто-то сможет спокойно заснуть после такого зрелища — даже такой тёртый калачик, как эта девчонка. Больше полугода она наблюдала вокруг себя смерть, глупость и подлость. Чёрт подери, да она сама перерезала горло самому дорогому человеку на свете... Хоть тот уже и не вполне был человеком.
Но, выживая на окраине, вдали от эпицентра жесточайшей резни всех против всех, она явно ещё никогда не сталкивалась с подобными методами убеждения.
Хотя я был уверен в том, что где-нибудь в центральных районах зимние армии не брезговали и такими способами ведения войны, без оглядки на любые кодексы — писанные и неписанные. Показательные массовые казни, террор и устранение малейших рисков — вплоть до убийства собственных побратимов при первом же шухере. Не такие уж и новые приёмы, если подумать. Они всегда неплохо работали.
Я, в свою очередь, всё ещё испытывал побочные действия перенесённой передозировки. Поэтому сейчас тоже не испытывал ни голода, ни сонливости — не смотря на поздний час. К тому же любая попытка принять горизонтальное положение вызывала сильную головную боль и тахикардию. Повышенное давление спадёт только к утру.
Чтобы немного успокоить шокированное сердце, а заодно и свою спутницу, я принялся ходить туда-сюда по небольшой комнатке и рассуждать вслух. Но шёпотом, чтобы не привлечь лишнее внимание ночных тварей, рыскавших неподалёку:
— Они знали, что мы будем здесь. Значит, точно нашли маячок...
— Это ведь я его подкинула... Это из-за меня...
— Нет. Из-за маячка они просто смогли подсунуть нам эту... — Я затруднялся подыскать слово, описывающее то, что варщики устроили на входе в офисный центр. — Смогли отправить это послание прямо сейчас, а не позже. Причина не в трекере. Причина в том, что я угрожаю их бизнесу. Ты сама видела, к кому они обратились.
Кира не стала ни возражать ни соглашаться. Продолжая смотреть перед собой, она погрузилась в тяжёлые размышления. И лишь украдкой шмыгнула и вытерла нос.
Я продолжил наворачивать круги по чердачной комнатке, озвучивая мысль, которая, скорее всего, и так сидела в её голове:
— Мы больше не можем такого допустить. — После этих слов девчонка глянула на меня и чуть заметно кивнула. — А это, в свою очередь, означает, что мы больше не можем действовать так, как раньше. Открыто и агрессивно.
— А как же тогда? План «Б» придётся отменить? Мы ещё успеваем...
— Нет. Оставлять такие действия безнаказанными тоже нельзя. Иначе их станут использовать не для защиты, а уже для нападения.
Кира снова кивнула, резко шмыгнув.
— И нам некуда отступать. — Продолжил я размышлять вслух. — В любом случае варщики когда-то снова организуют новую пушечную атаку. Для чего-то же они до сих пор собирают макулатуру. Только в следующий раз будут осторожнее. Потому план «Б» нужно не отменить, а модифицировать.
— А как? Если они потом опять кого-нибудь вот так вот...
— Первая фаза остаётся прежней. Лис устраивает Куску побег. Предварительно при нём кто-то из крюков якобы проговорится о месте хранения метиламина. Рано или поздно, Кусок сдаст информацию об этом месте варщикам... Скорее рано, чем поздно...
Девчонка перебила меня недовольным тоном:
— Это я помню! Только когда наши накроют их в этом месте из засады, Хайзенберг, рано или поздно, другим девчонкам головы... — Судорожно всхлипнув, Кира не стала доводить мысль до конца и отвернулась к стене. — Скорее рано, чем поздно!
— Именно эту часть плана мы и модифицируем.
Мои слова вновь привлекли внимание собеседницы:
— И как же?
— Над этим я ещё думаю. Но у меня впереди вся ночь. Спать я сейчас всё равно не могу чисто физически.
— Я тоже... Я никак не могу перестать думать о том... О том, что
