неандертальцы!
11
Проговорив это, Берроуз направил свои скрюченные пальцы на собаку-кошку.
Она на эти пальцы немедленно бросилась, как тигрица.
Они схватывались – то ли всерьёз, то ли понарошку.
Долго боролись – и расцепились.
Рука Берроуза оказалась исцарапанной до крови. Кошка-собака огненными глазами смотрела на старого поэта.
А он расхохотался, схватил зверька и заквакал:
Твой пупок —
Так глубок!
Ок! Йок!
Твой лобок —
Так высок!
Ог! Йог!
Твой сосок —
Смотрит вбок!
Прыг-скок!
Тут он подпрыгнул и поцеловал кошку-собаку прямо в её пылающий анус.
И снова заквакал:
Гог
И Магог,
И Содом,
И Гоморра,
Ближний Восток
И Балтийское море,
Ницца и пицца,
Канат и канкан,
Царь и девица,
Портвейн и шайтан,
Кошка и мышка,
Корица и щепка,
Нос и подмышка,
Костыль и закрепка,
Конь и простуда,
Кораллы и лес —
Зачем и откуда
Всё это здесь?
12
А вот ещё одно стихотворение Берроуза (в моём неуклюжем переводе), прочитанное в оргонном накопителе:
Твоя правая рука —
Хвать мой нос наверняка!
Моя левая рука —
Хвать твой член исподтишка!
Твоя правая нога —
Как она сейчас нага!
Моя левая нога —
Она, боже, всеблага!
Оп! Оп! Оп! Оп!
Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп!
Продекламировав это, он схватил меня сначала за задницу, а потом за яйца.
Я не сопротивлялся – даже напротив.
Мне хотелось, чтобы он меня цапал и мацал.
Я забыл о своих тревогах и отдался сладкому ощущению нашего любовного соприсутствия в оргонном накопителе доктора Райха.
А знаменитый писатель тискал мои ягодицы и шептал рифмы:
Жопа есть у простофили,
Так же как и у графини,
Жопа есть у мизантропа,
Понимаешь ты меня?
Жопа есть и у коня!
И у генерала тоже,
И у девы мягкокожей.
Жопа есть у филантропа,
Так же, как у землекопа,
И у антилопы есть —
Вот моя благая весть.
Жопа есть у господина,
Что живёт на Палатине,
Так же, как и у холопа,
И у бедного кретина.
Есть она у арлекина
И у маленькой блондинки
В лакированных ботинках.
Жопа есть у микроскопа,
Как и у калейдоскопа.
Жопа есть у мандарина —
Так же, как и у циклопа.
Опа
Жопа
Опа
Жопа
Опа
Опа
Жопа
Жопа
13
Он трогал меня повсюду, а я закрывал глаза и думал: «Вот мой друг, и он ужасно, ужасно хороший».
Как сказал Морис Бланшо: «Дружба – это общение с лишённым друзей незнакомцем, которого ты увидел в первый и последний раз в жизни».
А ещё тот же Бланшо писал: «Если жить означает терять, то, возможно, мы наконец поймём, что это почти смехотворно: потерять жизнь».
Именно так обстояло у меня дело с Берроузом в ту незабвенную ночь.
Он был другом на миг, то есть на вечность.
И теряя его, я терял всё, в том числе и себя, недотёпу.
Он был нечеловеческим другом, который мычал, рычал и рифмовал:
Пусть меня уведёт кот.
Пусть меня уведёт ёж.
Я ещё плохой идиот,
Я способен ещё на скулёж.
Я ещё не совсем нем,
Я ещё не вполне пуст,
Я слова всё ещё ем,
Я ещё шустрю, карапуз.
Я как будто и жду крота,
Но оттягиваю приход.
У меня торчат изо рта
Девять рёвов и семь смехот.
Я ищу глазами кита:
– Ну когда же ты приплывёшь?
И разинешь свои уста?
И меня от меня спасёшь?
14
Я думаю, что в общей сложности мы с Берроузом и кошкой-собакой провели в оргонном аккумуляторе не больше пятнадцати минут.
Но повторяю: это были не минуты – века.
И они пролетели как миг.
Вильгельм Райх вовсе не был шарлатаном.
Оргонный аккумулятор – отличная штука.
Впрочем, как сказал Шервуд Андерсон: «Again, you decide what appeals to you».
Мне лично в ту ночь было хорошо.
А потом – хоть суп с котом.
Я не знаю, где он сейчас, – этот непостижимый, восхитительный Уильям Берроуз-поэт, с которым я обнимался и балдел.
В раю?
Или в аду?
Скорее всего, нигде.
Книжки его я, честно сказать, не до конца люблю, но тех мгновений в комнате с ночной мебелью никогда не забуду.
15
В заключение приведу последнее стихотворение, прочитанное блаженным стариком:
Жизнь! Жизнь! Жизнь! Жизнь!
Смерть! Смерть! Смерть! Смерть!
Изнь! Изнь! Изнь! Изнь!
Мерть! Мерть! Мерть! Мерть!
Знь! Знь! Знь! Знь!
Ерть! Ерть! Ерть! Ерть!
Нь! Нь! Нь! Нь!
Рть! Рть! Рть! Рть!
Ь! Ь! Ь! Ь!
Ть! Ть! Ть! Ть!
!!!!
Ь! Ь! Ь! Ь!
Часть седьмая. Так говорил Берроуз
1
Мне совсем не хотелось расставаться с Берроузом и возвращаться к проекту Transnacionala.
С Берроузом было куда круче.
Со старшим поколением вообще круче, чем с новым.
Новые поколения: почему они всё глупее и слепее?
Что, чёрт возьми, происходит?
Поколение Берроуза в сто раз умнее поколения Патти Смит, ну а что сказать о поколении Романа Осминкина и Канье Уэста?
Жопа.
Как писал Иосиф Бродский: «Калигула, так тот просто кипятком ссыт, когда слышит, как витийствует его лошадь».
Или, как сказал Джон Дос Пассос: «Buddy, what the hell do you think you’re doing?»
А вот что говорит мой любимый философ Агамбен:
