и мягкие зверушки. Мальчик катал машинки по полу, сталкивал их друг с другом, издавая протяжные «вж-вж-вж» и весело хихикая. Когда Стивен вошел в комнату, он поднял на него свои голубые глазки и тут же соскочил с места.
– Папа! – вскрикнул Эдвин, бросаясь к папе с распростертыми ручками. Стивен едва успел поставить поднос на прикроватную тумбочку, как мальчик добежал до него, – ты вернулся!
Мужчина расплылся в широкой улыбке, и подхватил мальчика на руки. Он закружил его по комнате, симулируя полет самолета. Повалив сына на кровать, он защекотал его живот, от чего Эдвин тут же захихикал и взвизгнул:
– Ну п-а-а-а-п! – хохотал мальчик, съежившись на кровати, – щекотно же!
Стивен поддался на его мольбы, поцеловал в лоб, и потрепал по голове. Мальчик подался вперед, и обнял его за шею.
– Я скучал по тебе, – сказал он.
– Я тоже по тебе скучал, – прошептал отец, – прости, что не навещал тебя сегодня. Ужасно заработался и…
– А где мама? – перебил его Эдвин, – она заболела?
Стивен разжал объятия и серьезно взглянул на сына. Тусклый оранжевый свет ночника отсвечивался в его маленьких глазках. На какую-то секунду Стивен замялся, но потом ответил:
– С мамой все в порядке, просто она тоже очень сильно устает на работе, но она обязательно навестит тебя завтра.
Мальчик понурил голову, и пробормотал:
– Ну л-а-а-адно, – отведя взгляд в сторону, он о чем-то задумался, после чего поднял грустный взгляд на Стивена, – только передай маме, что я очень сильно ее жду.
– Конечно, сынок. Она постарается освободиться как можно быстрее.
Повисла непродолжительная пауза, после чего Стивен стукнул себя по лбу и потянулся к тумбочке:
– Я же принес тебя печенье и сэндвич, – он протянул Эдвину поднос, и добродушно улыбнулся, – с арахисовой пастой, твой любимый!
На лице мальчика снова заиграла лучезарная улыбка, и он начал поедать лакомство.
– Шпасибо, пап! – проговорил Эдвин, жуя сэндвич, – ты шамый лутший! Люблю тебя!
– И я тебя, – Стивен включил мультики на телевизоре, и достав из кармана платок, вытер арахисовую пасту с пухленькой щечки Эдвина, – как закончишь кушать, поставь поднос на тумбочку. Я заберу его утром.
Мальчик кивнул и уставился в телевизор.
– Спокойной ночи, сынок, – сказал Стивен, и вышел в коридор.
Стивен пересек порог комнаты, и захлопнул за собой дверь. Вынув из терминала карточку, он медленно обернулся и открыл дверь. Протяжно вздохнув, он не смог сдержать слез.
Яркий свет луны освещал абсолютно пустую комнату.
Двойник
Я просыпаюсь от пронзительного женского крика. Обвожу взглядом свою комнату. Никого. Сразу же вспоминаю, что на корабле нет женщин. Тяжело вздыхаю, понимая, что, скорее всего, мне снова приснился кошмар. В последнее время они тревожат меня все чаще. Надеваю рубашку, подхожу к умывальнику, и всматриваюсь в свое отражение. Громадные темно-синие кровоподтеки под глазами наглядно свидетельствуют о моих проблемах со сном.
Умываюсь, принимаю холодный душ. Поток ледяной воды придает небольшой заряд бодрости, но это ненадолго. Залпом выпиваю чашку кофе, и успеваю проглотить сырный крекер, прежде чем ощущаю, что в комнате слишком жарко.
Но в чем причина?
Кондиционеры должны работать исправно. Перед вылетом с Эбиториуса их работу проверяли несколько раз, да и еще вчера вечером все было в порядке.
Я подхожу к прикроватной тумбочке, на которой лежит ремень с моим снаряжением: рация внутреннего действия для связи с экипажем корабля, электрошокер, и карманный фонарик. Опоясав себя ремнем, я включаю рацию, и пытаюсь выйти на связь с механиком. Молчание. Направляюсь в сторону выхода. Прислоняю ключ-карту к терминалу. На экране загорается зеленый свет, и дверь открывается.
В коридоре стоит гробовая тишина.
Никто из членов экипажа корабля не выходит на связь. Не считая меня, с Эбиториуса вылетело шестеро: медик, двое инженеров, механик, штурман, мой давний знакомый Миллсон Трент, ученый-исследователь и десантник. Максимальная вместимость «Спектатора» не превышает тридцати человек.
Наша миссия заключается в срочной эвакуации первой группы колонистов с планеты Лейдрис. Два дня назад мы получили сигнал бедствия с их колониальной станции. Но поначалу мы не предали этому должного внимания. Первоочередные задачи лежали в другом секторе. Однако на следующий день с Лейдриса пришло тревожное видеосообщение, после которого Совет незамедлительно выделил средства для нашего отлета. На видео один из биологов успел рассказать о вирусе, поразившем всех поселенцев. Он поведал нам о том, что из тридцати членов колониальной команды в живых осталось только семеро, двое из которых были также поражены этим вирусом, и вряд ли продержатся в живых слишком долго. По ориентировочным сведениям, мы должны будем прибыть на Лейдрис через день. Однако складывая все возможные варианты исхода событий, я подозреваю, что нам не удастся прибыть вовремя, и хоть кого-то спасти. Я очень сильно хочу ошибаться в своих выводах. Мы просто обязаны успеть.
Пройдя в вглубь коридора, я отмечаю, что люминесцентные лампы на стенах горят очень тускло. Более того, в рабочем состоянии всего две штуки. Включаю фонарик. Ситуация с температурой в коридоре ничем не лучше, чем в комнате. На корабле серьезные проблемы с вентиляцией. Стоит невыносимая жара. Тыльной стороной ладони вытираю капающий со лба пот. Дышать становиться все труднее. Помимо этого, в ноздри врезается мерзкое зловоние. Во рту чувствуется омерзительный горький привкус.
«Что же здесь происходит?».
Я ощущаю, как чувство тревоги окутывает меня все сильнее с каждым пройденным метром.
«Главное не поддаваться панике. Происходящему здесь есть разумное объяснение. Наверняка кто-то из ребят перед вчерашним отбоем забыл проверить исправность генератора. Несколько часов мы гнали корабль на предельной скорости, вот он и накрылся».
Составляя последовательную цепочку произошедших событий, мне удается на какое-то время себя успокоить.
Мои размышления прерывает темно-бордовый след, начинающийся из каюты штурмана. По телу пробегают мурашки. Мое сердце колотится в бешеном темпе, кровь пульсирует в висках. Ледяной холод сковывает все тело. С минуту я стою как вкопанный, не в силах шевельнуться. Я стискиваю зубы, вспоминая условия экспедиции. Да, сейчас я сильно жалею, что легко подписался под тем дурацким пунктом, позволяющим взять огнестрельное оружие только десантнику, Арлину Престеру. Гребаный Совет.
Но выхода не было. Я достаю электрошокер из кобуры. Превозмогая окутывающий меня страх, на ватных ногах продвигаюсь в сторону каюты. Чем ближе я к ней подхожу, тем отчетливее слышится странный лязгающий звук. Не могу его ни с чем сравнить. Никогда не слышал ничего
