руку Кристины, увожу ее, напоследок оборачиваясь к Вадосу и проводя большим пальцем линию поперек шеи. Он салютует мне и понимающе кивает. Вот и порешали. Моя женщина, которую никто трогать не будет. Осталось только донести это до Крис.
— А друзья у тебя гораздо приветливее, чем ты сам, — заключает Измайлова, когда я распахиваю перед ней дверцу.
— Не может быть. Я же душка, — давлю усмешку и опять остужаюсь, пока обхожу машину. Ее дом недалеко, надо только пережить эту дорогу и спокойно выпустить Крис из машины. Задачка несложная, решается простым хладнокровием, но для этого надо в снегу вываляться, потому что сейчас кровь кипит.
— Скорее злюшка, — отводит взгляд смущенно и губы поджимает.
— Это потому что ласки не хватает, — заявляю с видом знатока. Хотя все на самом деле так и есть. Нам что надо: чтобы дома встретили, вкусно накормили и сказали, что мы вообще самые лучшие в этой Вселенной. Легко и просто же. Тогда и горы покорять, и шубы дарить, и даже на шее всю жизнь возить, при этом ни разу не пикнув. — Тебя домой?
— Да.
Мы снова погружаемся в молчание, но оно больше не давит. Оба устали и нет желания вступать в новую битву. Спокойствия хочется, и я жадно его хватаю, пока Кристина рядом. Расслабленно выдыхаю, выезжая на дорогу, и опускаю руку на подлокотник, задевая предплечье Крис. Она тушуется и двигает руку, а потом, подумав, и вовсе ее убирает.
— Верни, — сдвигаю локоть так, чтобы нам обоим было удобно. Измайлова никак мои слова и действия не комментирует, но не сопротивляется. Она сегодня вообще на удивление податливая, хоть бери и лепи, что душе вздумается. Соблазн слишком велик, но, думается мне, хватит с Кристины на сегодня потрясений.
Поэтому я паркуюсь максимально близко к ее подъезду, двигатель не глушу. Смотрю только пристально на Измайлову, словно никогда больше не увижу (хотя такой, как сегодня, точно не встречу в ближайшее время). Кристина сдержанно улыбается — она после разговора с Вадиком вообще спокойнее стала — и застегивает пальто, чтобы пробежать несколько метров до подъездной двери.
— Спасибо, что помог, — кивает и наконец удостаивает меня взглядом. — Я со всем этим немного расстроилась.
— Отдохни, почти весь вечер впереди, — мельком гляжу на время, а потом снова возвращаюсь к Измайловой. Очень притягательные переглядки с ней выходят.
— На кофе приглашать не стану.
— Я и не рассчитываю, — опять шокирую ее честностью. И правда же не собирался. Если зайду в ее квартиру, то кофе мы только утром попьем. Меня, конечно, такой расклад устраивает, а вот Крис вряд ли. — До завтра, Кристина Борисовна.
— До завтра, Женя.
Глава 15
Марафон привези-увези продолжается у нас пятый день. Я исправно забираю Кристину у подъезда, она фырчит, отменяет такси и садится в машину. То же самое повторяется вечером. Мне приходится скорректировать походы в зал и посещать тренажерку в одно и то же время с Измайловой, каждый раз психуя, когда очередной качок катит к ней яйца. Кристина делает вид, что со мной не знакома. Я же по какой-то долбанутой причуде считаю ее своей и охраняю, как коршун.
К пятнице мы оба странно молчаливые. Я банально не знаю, что сказать: Кристина вообще не дает мне шансов подступиться, а давить я не хочу. Она вся такая тонкая, что сломать страшно, хотя внутреннему стержню половина мужиков позавидует. Но я все равно не решаюсь действовать проверенными методами. Крис совсем замыкается в себе. Мы слишком мало взаимодействуем, чтобы я мог лезть в душу с расспросами, потому не задаю вопросов: забираю у дома, довожу до работы, и на целый день мы разбегаемся по кабинетам.
У меня под завязку операции, у нее — важные управленческие дела, в суть которых я вообще не планирую вникать. Знаю только, что геморроя прилично. Но вечером должно стать повеселее. У Иваныча сегодня именины, поэтому в перерывах между операциями мы собираемся в кухне и поздравляем его, чокаясь кружками с чаем.
Так и пролетает целый день, в который я с прискорбием осознаю, что скучаю. Я без конца выискиваю Измайлову взглядом, но она будто прячется.
И появляется только вечером, когда мы закрываемся на час раньше и поздравляем того, под чьим руководством трудимся. Иваныч выдающийся хирург, работать с ним — большое удовольствие. Он всегда подстрахует и поддержит, поэтому поздравляем его от души и с размахом. Мы насобирали денег на хорошую лодку, которую торжественно вручили, правда в спущенном и запакованном виде, чтобы получился сюрприз.
В какой-то момент я вливаюсь в общее веселье. Кристина держится в стороне, общается с бухгалтером и менеджером по персоналу, с врачами у нее отношения напряженные, это хорошо заметно. Может, в этом и моя вина, потому что вместо благодарностей ей все приходят со «спасибо за курилку» ко мне, и я становлюсь народным лидером, способным противостоять власти во благо интересов рядовых сотрудников.
Рядом без конца крутится Олеся. Толян подмигивает в ее сторону и предлагает выпить чего покрепче, чтобы расслабиться и дать зеленый свет жаждущей моего внимания девушке. Расслабиться мне, конечно, не помешает, но тянет меня к той, с которой пока надо оставаться в тонусе, иначе она меня в бараний рог свернет и оставит в такой позе страдать.
— Не, Толя, я сегодня трезвенник, — показываю стаканчик с соком, грею его в руках, пока взгляд то и дело мечется к Измайловой. — Не хочу машину бросать на все выходные, — и Крис оставлять без своего внимания вечером. Я потому за ней так внимательно и наблюдаю. С нее станется без меня сбежать, за Кристиной всегда гнаться надо, она легко не сдается.
— Зря, конина хороша, — он салютует мне и опрокидывает в себя рюмку.
— Накидаться я всегда успею, — цыкаю и в два глотка опустошаю стакан. Жажда не проходит, она будто, наоборот, усиливается. Я отворачиваюсь, чтобы пополнить запасы, и чуть не сшибаю с ног Олесю.
Она ойкает и заваливается на спину. Хватаю ее за талию, девчонка краснеет, дышать чаще начинает, но на плечи мои руки свои кладет, надеясь удержаться.
— Спасибо, Евгений Дмитриевич, — с придыханием выдает. Олеся уже давненько захмелела и осмелела. Жмется ко мне почти неприлично, и в любой другой момент я был бы рад, но сейчас мягко от себя отстраняю. Меня другая мадам тут привлекает, а Леська уже надоедает своей назойливостью.
— Пожалуйста, Олесь. Больше только ни в кого не врезайся, не все поймать успеют, — посмеиваюсь и отпускаю девчонку, чтобы больше не маячила перед
