слушать и понимать, притирались и присматривались.
Сеньор Рикардо, был на вид суровым мужчиной, ему было лет тридцать пять, а может и сорок. Жгучий брюнет с темно карими глазами, длинным носом, но он его совсем не портил, испанская бородка придавала ему возраст. Мне нравился его пытливый и мудрый взгляд, видно было, что человек пережил не мало. А так же я понимала, что ему очень не безразлична сеньора Адория. Всё, что он делал, он делал ради неё. Когда родители и младший брат девушки погибли, она осталась одна в целом мире. Они просто были друг у друга, и любили друг друга, не позволяя ни чего себе лишнего. Такая вот ноша, одна на двоих.
В город, рассчитываться с купцами поехал опять же сеньор Рикардо, мы с Жанной решили вообще не выходить из дома, нас не должны были видеть ни соседи, ни кто-либо другой случайный проходящий, или проезжающий по узкой улочке, что пролегала возле строения, в котором мы жили. Пришлось доверить нашему сеньору большую сумму денег серебром, в общем, переживала я сильно, но напрасно. Человек он был честный и благородный.
К вечеру все было готово к отъезду. Телега напоминала мне цыганскую кибитку из нашего времени. В неё мы сложили все свои вещи и продукты, много вещей взяли с дома сеньоры Адории, из подпола продуктовые запасы, пледы и подушки, плащи и платья, несколько добротных шалей, много посуды, белье, ценные вещи, в том числе зеркало её матушки, устали и без сил легли спать.
Прижавшись в кровати к Жанне, я взяла её за руку и сказала тихонько:
— Ты моя семья на веки.
— А ты моя — услышала в ответ.
Две юные девушки, мы учились верить и доверять друг другу, мы так хотели иметь любимую семью, что сами стали выстраивать её, закладывая крепкие и нерушимые связующие нас нити, которые с годами должны были стать прочными канатами.
Глава 11
Первый день в пути был самым тяжелым, а вообще есть в этом что-то волшебное: уезжаешь в путешествие одними человеком, а приезжаешь совсем другим. Так и нам предстояло много увидеть, и конечно измениться, осознав себя в этом мире заново. Мы ехали по чудесному краю, что был на юге Франции, с великолепными ландшафтами и зарисовками, которые создавала природа.
Сообща пытались наладить наш быт. Как могли, готовили спальные места, кушали во время небольших привалов, стараясь не покидать наш временный дом. Отлучались только по большой нужде, при этом сопровождая друг друга с покрытыми мантильями лицами. Были друг к другу внимательны и корректны.
По дороге сеньора Адория рассказала нам славную историю своего рода. Мы говорили на испанском языке и сразу переводили на французский язык для Жанны, а затем как бы нечаянно она переключились на графский род де ла Гутьеррес. Оказалось, что аббат был вторым, младшим сыном старого графа и поэтому пошел на службу в святую церковь, но совершенно недавно старший брат Антонио, будучи уже в возрасте, погиб, не оставив наследников. И Антонио вступив в права наследования, оказался единственным в своем роде. Получается, приняв меня в свой аристократический и древний род, аббат был в своем праве назвать меня дочерью.
Небольшой городок Ажен встретил нас тихими узкими улочками, обрамленными красивыми фахверковыми домиками, построенными еще в пятнадцатом веке. В этом городе несколько купцов с телегами, груженными товаром, должны были присоединиться к нашему каравану. Договорившись о месте для встречи с ведущим купцом, мы поехали по одной из улиц города. Нашей целью была небольшая часовня с живописной колокольней, что видна была при въезде в город. В часовне должна была состояться скромная церемония заключения брака графа Антонио Гарсия Маркес де ла Гутьеррес с Жанной — Луизой де Фоссе в присутствии свидетелей сеньора Рикардо и сеньоры Адории. Доверенным лицом выступала я, Каталина Мария Изабелл де ла Гутьеррес. Началось священнодействие, и скоро над присутствующими торжественно пронеслось:
— Я соединяю вас в супружество во имя Отца и Сына и Святого духа — и на пальчик Жанны мною было надето скромное обручальное колечко. Несмотря на глубокий траур, в этот знаменательный день девушка была прекрасна и нежна, непролитые слезы задержались на ее ресничках и дрожали как маленькие росинки.
Я попросила местного аббата, который проводил церемонию, выдать нам документ, подтверждающий факт венчания с подписью и своей именной печатью. Так же была сделана запись о венчании по доверенности в приходскую книгу. Пока документ готовился, я преклонила колени перед распятием и читала молитвы, они лились из меня чистой и светлой энергией. Я никогда так не молилась в монастыре, а так же ежедневные наши молитвы не были так трепетно величавы и полны надежд как в этот день. Мои спутники, коленопреклонённые, молились рядом, подойдя к нам, аббат благословил и отдал документы. Мы сделали пожертвования на нужды храма. Выйдя из древней часовни, нам мир показался ярче и солнце светлее, взявшись с Жанной за руки, в сопровождении наших сеньор мы подошли к нашей повозке, а затем в небольшой таверне отобедали и сняли комнаты для отдыха. Я сразу же запросила несколько ведер горячей воды. Мы были уже четыре дня в пути, и принять водные процедуры было просто большим наслаждением. На следующее утро нас ждал караван, который увеличился в размерах, почти в два раза. Мы примкнули к нему, поместив нашу телегу посередине, и тронулись в путь. Было приятно отметить, что так же увеличилась и наша охрана, мы чувствовали себя в полной безопасности.
Не буду описывать все тяготы нашей кочевой жизни, этот не близкий путь сплотил нас. Жанна начала чувствовать все «прелести» своего интересного положения, её токсикоз по утрам просыпался раньше нас.
В конце концов, я просила не подниматься её раньше, чем она что-то не покушает. Проснулась, лежа перекусила, а затем лежать, лежать и дольку лимона в ротик. Я подсаживалась к ней клала руку на животик и тихонько разговаривала с малышом, а еще пела ему колыбельные, и обещала быть ему самой лучшей сестренкой в мире.
При всем этом мы, не переставая учили французские и испанские языки. А еще я просила сеньора Рикардо подмечать, что закупают наши купцы в дороге. Таким образом, я так же закупила ароматные масла фиалки и лаванды, большую партию виноградного вина, хорошего качества и несколько бочонков вайды.
Мы встретили, на каком- то небольшом рынке, вдову местного ювелира, которая распродавала ювелирную мастерскую, скупила у неё все инструменты и остатки лома, а именно серебро и платину совершенно по бросовой цене.
Я планировала оправдать нашу дорогу, а по возможности и
