– Уверена, они были замечательными, чудик, – тепло улыбнулась я и взъерошила ему волосы на макушке. А мысленно добавила: «Такими же светлыми, как и ты сам».
Мы замолчали.
– Ты произвела фурор на балу, – первым заговорил Даниэль спустя пару минут. – Это твое платье… Если бы я не был влюблен в Клариссу, то определенно бы за тобой приударил.
Я рассмеялась.
– Если бы у тебя не было Клариссы, то я бы не возражала, – отозвалась ему в тон, и мы снова замолчали.
– Кара, можно тебе дать совет? – неожиданно серьезно спросил Даниэль.
– Валяй.
– Этот Шон Феррен… Про него разное говорят. Будь с ним осторожна, ладно?
Забота приятеля показалась трогательной, и я, повернувшись к нему, мягко сказала:
– Не волнуйся, чудик. Все будет хорошо. Где наша не пропадала. – Внезапно мой взгляд упал на циферблат наручных часов, и я, вспомнив о работе, сменила тему: – Ладно, довольно расслабляться. Пойду к себе в капсулу доделывать проект. Повторим завтра наш эксперимент?
– А то! – усмехнулся Даниэль, и мы стали сворачиваться.
Надо сказать, предупреждение приятеля оказалось весьма своевременным. Правда, об этом я узнала только спустя двое суток. В среду. Когда окончательно доделала проект и, убедившись, что рассада отлично приживается на «фундаменте», присыпанном земелькой, направилась к Кристине.
– А ты быстро справилась, Кара, – уважительно присвистнула она, ознакомившись с моим устным отчетом. – Хвалю. Как думаешь, успеешь к пятнице подготовить презентацию?
Я мысленно прикинула объем работы.
– Да, должна успеть.
– Хорошо, тогда ставлю тебя в график. – Куратор включила белый планшет и сделала в нем пометку. Откинулась на спинку стула, задумчиво на меня посмотрела. – Кстати, Кара. Ты ведь не в курсе, как обычно проходят демонстрации… Загляни-ка минут через тридцать на крышу Пантеона. Шон Феррен будет хвастаться своим новым достижением, – вкрадчиво сказала она, буравя меня пытливым взглядом. – Топы не часто это делают. Может, возьмешь кое-что на заметку.
Губы мимо воли дрогнули в предательской улыбке.
– О, спасибо за совет, – вежливо отозвалась я, стараясь скрыть за маской учтивости ощущение трепетного волнения, которое разлилось от этих слов в груди. – Обязательно им воспользуюсь.
Кристина усмехнулась, не поверив моей маленькой уловке, но лезть с расспросами не стала. Мы распрощались, а полчаса спустя я уже стояла на вершине Пантеона в окружении приятелей и с нетерпением дожидалась начала шоу. Центральная часть крыши (в районе самой большой трубы) отъехала, образовав огромную зияющую дыру, в недрах которой парили белоснежные сферы. А чтобы любопытные зрители ненароком не убились, по ее контурам были выставлены высокие металлические заграждения. За исключением широкого выступа, к которому вела дорожка от главного лифта. Видимо, это место и предназначалось для демонстратора.
К тому моменту, когда мы с Мари поднялись наверх, народу здесь было немерено. И если бы не Тим с Максом, которые заняли нам места в первом ряду, то есть в непосредственной близости от края пропасти, нам бы пришлось неприкаянно маяться где-нибудь вдалеке. Парни деловито выдали мне очки, улучшавшие видимость в радиусе пятисот метров. Оставалось только колесико подкрутить, чтобы отрегулировать расстояние. Чем я и занялась. А когда с настройками было покончено, осторожно коснулась пальцами холодных перил и приготовилась к презентации.
Господин Феррен оказался пунктуальным. Стоило стрелкам часов переместиться к двенадцати, как он вышел из лифта в окружении господина Штольцберга, его телохранителя и ребят из техотдела. Последние держались на почтительном расстоянии, пока первый писатель Либрума о чем-то на ходу переговаривался с Верховным архонтом.
Шон выглядел собранным, властным, от него так и веяло скрытой силой. Он что-то рассказывал моему проводнику в Эдем, и тот его внимательно слушал, кивал. Вместе они с господином Штольцбергом – один традиционно в белом костюме, другой весь в черном – мне почему-то напомнили ангела и демона, заключивших временное перемирие.
Я помотала головой, отгоняя странные ассоциации, поправила очки и снова посмотрела на них. К тому моменту мужчины уже успели все обсудить, и господин Феррен уверенным размашистым шагом направился к неогороженному выступу.
– Добрый день, коллеги. Сегодня состоится презентация моего прототипа портативного карлета, – громко и четко произнес он и вытащил из кармана какой-то крохотный, судя по солнечному отблеску, металлический шарик.
– Краткость – сестра таланта, – хмыкнула стоявшая справа от меня Мари.
Мысленно с ней согласилась и продолжала с любопытством наблюдать за мужчиной. Он, якобы беззаботно, подбросил пару раз на ладони свой шарик, а затем, сделав резкий замах, кинул его вперед. Зрители в первых рядах вздрогнули и отшатнулись. Держу пари, этот коллективный защитный рефлекс возник не на пустом месте. Шон самодовольно усмехнулся, подтверждая мою догадку, и принялся что-то шептать.
Я иронично улыбнулась, покачала головой и перевела взгляд на металлическую сферу, зависшую над пропастью. Она стала постепенно увеличиваться в размерах, наполняться красками и приобретать контуры машины, повинуясь силе слов первого писателя Либрума.
– Обалдеть! – выпалил оживленно Макс, который стоял слева от меня. – Неужели он сумел поместить такую громадину в этот шарик? На вид в нем не больше дюйма.
– Понятия не имею, – весело отозвался Тим, с жадностью глядя на прототип. – Пускай техотдел разбирается с технологией. А когда эта шутка поступит в продажу, буду пахать, как раб на галерах, но обязательно ее куплю!
Снова посмотрела на Шона, мысленно солидарная с приятелями в этом вопросе. Во время нашего танца он говорил вкрадчиво, медленно. Однако сейчас тонкие губы двигались с такой скоростью, что мне казалось, даже стоявшие рядом с ним люди не могли расслышать и пары фраз из его формулы материализации. Вон и Механический человек, который находился метрах в двух от коллеги, перегнулся через перила, пытаясь разобрать, что бормотал тот.
Между тем господин Феррен закончил создание фантазийного устройства – и перед нашими глазами предстал отливающий на солнце лазурью крылатый кабриолет.
Зрители восторженно зааплодировали.
– Эй, Шон! – внезапно окликнул его светловолосый бородатый мужчина в синих очках и черном плаще, кажется, Берд, которого я видела в день попадания в Эдем. – Хочешь сказать, эта штука еще и летает?
Лучший писатель Либрума медленно повернул голову влево и окинул говорившего сардоническим взглядом.
– Сейчас и узнаем, да, Берд? – с вызовом бросил он и, расстегнув пуговицы пиджака, отошел подальше от края выступа. Неожиданно для всех разбежался – и сиганул прямиком в пропасть.
Трибуны в испуге замерли. Я же от страха вцепилась пальцами в холодный металл заграждения и, как в замедленной съемке, следила за этим прыжком. Очень надеялась, что фантазия Шона не развеется и что его организм окажется достаточно натренированным для таких выкрутасов.
