для забавы малышей, как правило, есть скрытые метафизические или алхимические ссылки.
– Да что ж тут такого алхимического?
– Здесь как раз все просто: котел, нарисованный на стене, – это Атанор с вылупляющимся яйцом, но суть в том, что и Атанор, и яйцо, и вообще алхимическое делание в данном случае – только иллюзия. Прорубая дыру в экране и убивая, фактически, процесс фаллическим символом, этот деревянный Голем открывает мир новой, чуть более реальной реальности… Кстати, картина с черным котлом, красным огнем и белым светом из пробитой дырки в лишний раз подчеркивает наличие у автора понимания основных алхимических цветов.
– Прекрасно, – она театрально зааплодировала, – а Снежная королева?
– Изволь, моя королева.
Я посмотрел на нее, мерцающую в полумраке костюмом, с бронзовым от освещения лицом, с тонкой шеей и обнаженными ключицами…Взгляд мой, видимо, был столь очевидно говорящим, что она, слегка отстранилась.
– Здесь, в этой грязи, я не мылась сутки… Плевать, будем животными!
Губы ее, прикосновение горячей груди, упругая податливость спины, костюм, не знаю, как открывается, рывок, треск ниток, стянуть до пояса, поцелуи везде, вкус соли, слабый запах духов и ее тела, дыхание, прикосновение ее пальцев и ногтей по груди, губы, вкус крови, ногти впиваются в спину, она ниже, ремень отстегнут, да, еще там, нет, еще, да, иди ко мне, одежда сорвана, запах старого одеяла и ее плоти, какие великолепные ноги, вкус ее, стон, да, еще, крик, какая она мокрая, водопад, в ней, крики, быстро, по спине у меня длинные борозды от ногтей, ногами обхватила меня, кричит не останавливаясь, мечется в бешеной скачке, под ней озеро, по спине у меня кровь, во рту тоже, еще конвульсии, сейчас от крика лопнут легкие, она сломает мне позвоночник ногами, подожди, не в меня, иди сюда, поласкаю…
Одеяло сушится у огня, Арлекин порван безнадежно, впрочем, выходить в таком одеянии к местным все равно было бы, если уж не рискованно, то не оправданно, точно. Чай с ромом обнявшись – прекрасно. Спина на всякий случай тоже продезинфицирована.
– Прости, я тебя не сильно повредила? – и улыбка ее чувственная влажным ртом.
– На чем мы остановились? На Снежной королеве?
– Нет, не надо, не хочу снега, расскажи о себе…
…Стук в дверь. Надеть хотя бы штаны. Сабля под рукой.
– Кто там?
– Откройте, полиция.
– Мы ждали вас только завтра, – отодвигая скамейку и открывая дверь.
– Ну, дело такое серьезное, что пришлось поторопиться, прошу извинить за то, что отвлекаю.
Он то ли профессионально, то ли с мужским интересом взглянул на полуприкрытую одеялом Аннет.
– Вот мое удостоверение, – кивнув головой и даже щелкнув, кажется, каблуками, – инспектор Мак Кинли.
Полицейский, похоже, в этот раз настоящий, был высок и подтянут.
– Я – N, к сожалению, по понятным причинам все наши (кивнул головой в сторону Аннет) документы погибли в катастрофе, лишь чудо сохранило нам жизнь.
– Понимаю, действительно сказочное везение, можете рассказать подробнее? Позволите присесть?
– Располагайтесь, не сочтите за негостеприимство – здесь, конечно, не отель в Сити. Я даже, честно говоря, не уверен, что не нарушил закон, разместившись здесь, но положение, сами понимаете, было отчаянным.
– Ничего страшного, маяк все равно заброшен, а единственный владелец жилища уж как месяц в ином мире. Сбросился с маяка в море, затосковал, бедняга. Местные говорят – ходит иногда, маяк зажигает, они б и не приехали сюда ночью. Ну, да это все бабские сплетни. Думаю, вы вполне можете здесь остаться, по крайней мере, до завтра. Я вернусь сегодня в город, могу передать сообщение кому-то из ваших родных или друзей.
– Да, если не сложно, телеграфируйте моему мужу в Берлин, я напишу Вам адрес, – это полуголая Аннет из постели.
Мужу?!!!
– Безусловно, сударыня, – с еще большим интересом, граничащим с неприличием, он посмотрел в ее сторону.
– Вам, N?
– Нет, благодарю, у меня нет знакомых, которых бы настолько тревожила моя судьба.
– Ваше право, давайте вернемся к катастрофе.
Он присел за грязный стол и приготовился записывать.
Я потратил примерно полчаса на рассказ, в сущности, ничего не скрывая, Аннет, которая вызывала теперь довольно смешанные чувства, вставляла изредка малозначащие комментарии.
– Спасибо за потраченное время, – он поднялся, – мы с вами еще встретимся в любом случае, как минимум, нужно будет что-то решить с вашими документами, завтра я пришлю к вам полисмена с какими-нибудь вещами и продуктами, у него же будут инструкции, что вам делать дальше, это место, прошу, не покидайте. Да, мужу Вашему я телеграфирую.
Еще более наглый взгляд, дверь закрылась, скамья с противным скрипом встала на свое место, камин треснул пару раз невпопад, оставив нас в неприятной тишине.
– Ой, ну перестань, не строй из себя моралиста, вряд ли ты собирался предлагать мне руку и сердце. Я была благодарна тебе, ты мне приятен во всех отношениях, да, занялась с тобой любовью, потому что хотела этого, более того – сделаю это еще не раз. А с мужем у меня прекрасные дружеские отношения. Покажи мне маяк.
Это без всякого перехода.
Она была права. Кое-как одев ее, в ход пошел даже непромокаемый плащ, мы двинулись к маяку, было уже совершенно темно, шел дождь, пахло мокрой травой, долетал звук ударов волн о скалу – шторм усиливался. Пока поднимались по лестнице в неверном свете факела, приходилось постоянно поддерживать ее за талию, ветер завывал на лестнице, волны были все гулче, идея подниматься стала казаться неудачной. Впрочем, наверху, особенно после того, как я разжег огонь, стало хорошо. Грохот волн, белые гребни которых подсвечивались огнем маяка, удары капель дождя по уцелевшим стеклам, и ее взгляд с искрами в зрачках. Пламя разгорелось, в башне стало даже жарко, предусмотрительно захваченный ром добавил огня внутри.
– А когда у меня еще это будет на маяке?
Как обычно, без перехода, она сбросила плащ и подошла ко мне. Мы целовались, передавая жгучую жидкость друг другу изо рта в рот, потом она опустилась на колени, у меня возникло ощущение, что я проваливаюсь в пропасть, причем, начиная с нижней части себя… потом, снова без перехода, встала, подошла к окну, сбросив остатки импровизированной одежды, свет очага окрашивал ее тело в цвета, скорее подходящие латиноамериканке. Открыла окно – шум волн стал резким.
– Интересно, какие ощущения у того, кто выбрасывается с такой высоты в море? Иди сюда, хочу сзади, вот так, глядя на волны, дааа…
Наутро нас навестил полисмен, передал кое-какой провиант, армейский, почему-то, набор одежды и деревенского вида платье (носить я это не собираюсь, лучше буду ходить голой – Аннет), а также
