Эдик.
— Неси сюда свою жопу, — командует первый.
И Эдик послушно идет к нему.
Осторожно выглядываю из-за контейнера.
Тут же подскакиваю и залетаю в дверь, на ходу выбивая подпорку.
Дверь мягко защелкивается за моей спиной.
Фух, я внутри.
Полумрак коридора мягко окутывает меня. Кровь стучит в висках. Пробираюсь вперед вдоль стенки, боясь повстречать еще кого-нибудь.
В стороне остается ярко освещенная кухня.
К моему счастью, никого не встречаю.
Коридор заканчивается. Выглядываю из-за угла.
Большой просторный зал разделен на зоны, мягкие диваны и кресла окружают круглые столики.
Мой взгляд скользит по каждому, пока я не замечаю его фигуру.
Он сидит за столиком в одиночестве. А где же его спутница?
Плечи Дмитрия опущены, ярко-голубой взгляд, не отрываясь, следит за аляпистым кольцом, что сверкает в его ладони.
То самое кольцо, что я видела в его комнате.
Внутри снова разливается всепоглощающий жар. Дыхание сбивается. И на душе тяжко. Что это со мной?
Через весь наполненный людьми зал раздается дробный стук каблучков.
Дмитрий вздрагивает, захлопывает бирюзовую коробочку и прикрывает ее салфеткой.
Рядом со столиком появляется его спутница. Безупречная.
Она мягко проводит по его плечу и шеи ладонью, прежде опуститься в свое кресло.
А я почему-то вздрагиваю от отвращения.
Дмитрий тоже вздрагивает, словно сбрасывает с себя оцепенение.
Он кивает своим мыслям и поднимает взгляд на девушку.
В его глазах нет нежности, но есть решимость.
Она, не обращая ни на что внимания, мило и быстро что-то щебечет.
Крепкая мужская ладонь плавно скользит по столу к салфетке. Еще пара секунд и Дима выудит на свет заветную коробочку.
Чувствую резкую боль в груди. Нет!
Сама не понимаю, как оказываюсь рядом с ними.
— Екатерина?
— Дима, привет! Я тут слегка заблудилась и денег нет, и телефона, — тараторю я. — А еще ваш охранник, гад, забрал у меня последнюю тысячу. А еще… еще тот карманник с вокзала стянул пятьсот рублей… Дима, я… Прости…
В моем голосе звенят слезы, и я сама не могу точно сказать наигранные они или нет. Перехватываю руку опекуна, которой он тянулся к заветной коробочке.
— Димочка, — певуче звучит голос красотки. — Кто это?
— Это… — Дмитрий переводит растерянный взгляд с меня на спутницу. — Это Екатерина, моя подопечная.
— Ох, — охает девушка. — Как я могла ее не узнать. Мама столько про нее рассказывала.
Я хмурюсь. Мама? Ей про меня рассказывала?
— Карина, прости…
— Нет, что ты, не извиняйся! Все в порядке, — она дарит МОЕМУ опекуну обворожительную улыбку.
— Екатерина, пойдемте, я помогу вам привести себя в порядок.
Я не успеваю возразить, как Карина встает с кресла и тянет мня в сторону уборных.
Головы всех мужчин в зале резко поворачиваются в ее сторону. Я упираюсь, но девушка сильна.
Она практически силком запихивает меня в туалет.
— Екатерина, — ее лилейный голос резко превращается в грубый и злой. — Если ты сейчас же не исчезнешь из этого ресторана, сильно пожалеешь!
— Что? — отшатываюсь я, округлив глаза.
— Тебя сюда никто не звал! Поняла? Сегодня мой вечер! И радоваться помолке мы должны вдвоем! Поняла?
С каждым новым предложением, с каждой новой фразой голос становится все грубее и злее.
— У меня правда проблемы…
— Меня не трясут твои проблемы! — резко обрывает меня она. — Сегодня Дима должен сделать мне предложение. И я не позволю какой-то выскочке все испортить!!!
Ее карие глаза сверкают злостью и ненавистью.
— Поняла? — шепчет зло она.
— Предельно, — огрызаюсь сквозь зубы.
Не дав мне даже глянуть на себя в зеркало, Карина выталкивает меня из туалета. Ее ухоженные пальчики до боли впиваются мне в локоть.
И снова взгляды всех мужчин в зале прикованы к нам. Вот только меня они не замечают, они ласкают и оглаживают Карину.
— Ну как дела? — Дима поднимает встревоженный взгляд на меня.
— Все хорошо, дорогой, — мурлычет Карина. Как ей удается так искусно перевоплощаться от прожженной стервы к милой и пушистой зайке за считанные секунды? — Да, Катюша?
Она сжимает мой локоть так, что вскрикиваю.
— Ай… то есть да… — пытаюсь вырвать руку. — Дим, уже поздно. Мне пора домой. Дай мне денег на метро.
— И речи быть не может, — бросает Дима.
А мы с Кариной вдвоем раскрываем рты от удивления.
Одним слитным движением мой опекун поднимается, отбрасывая в сторону салфетку.
Я замираю. Но все происходит в жанре лучших цирковых выступлений — бирюзовая коробочка бесследно исчезла, не оставив после себя и следа.
Рот Карины открывается еще шире.
А я успеваю вырвать из ее хватки свою руку, пока она не раздавила мне сустав.
— Идемте, — он небрежным жестом проводит своей платиновой картой по мобильному терминалу в руках у официанта.
— Куда, котик? — девушка пытается мило улыбнуться, но это больше похоже на оскал.
— По домам, — Дима подхватывает меня под руку. Ну вот опять. Почему всем хочется схватить меня за руку?
— Мы тебя подвезем, Карина, — он широким жестом предлагает девушке идти впереди, не выпуская моей руки.
Секундная заминка, в течение которой я чувствую всю глубину ее ненависти и презрения ко мне.
В ее прекрасных карих глазах пляшут слишком опасные искры, способные испепелить все вокруг.
Кажется, помолвка сорвалась. И это понимаю не только я…
Мне кажется, я слышу скрежет ее зубов. Ее лицо темнеет, глаза наливаются яростью. Но она резко разворачивается и, чеканя каждый шаг, несется по проходу на выход.
Карина не дожидается Димы у гардероба и услужливо подставляет свои точенные плечики под дорогое манто в руках совсем еще зеленого мальчишки в форменной одежде.
Он сияет от счастья, когда она дарит ему многообещающую улыбку.
Но я успеваю заметить, как она из-под полуопущенных ресниц следит за Диминой реакцией.
И, видимо, не увидев желаемой реакции, подхватывает свой клатч и гордо идет на выход.
Мы не отстаем от нее ни на шаг.
Втроем останавливаемся у машины. По сведенным скулам я вижу, как напряжена Карина. Но она стойко держится.
Дима, наконец, выпускает мою руку и галантно распахивает заднюю дверцу. Мы с Кариной не двигаемся. Я вообще не уверена, что меня куда-то повезут. Может, Дима меня прям здесь прикопает.
Он протягивает крепкую ладонь Карине.
— Дорогой, ты же знаешь, что я люблю ездить рядом с тобой, — она смотрит на раскрытую ладонь с удивлением.
— Карина, — голос Димы спокоен. Его взгляд скользит по ее лицу. — У Кати морская болезнь. Ее укачивает на заднем сиденье.
Вот же… Дима врет! Меня никогда не укачивает! Получаю очередной полный ненависти и презрения взгляд от Карины.
Она вкладывает свою когтистую лапка Диме в ладонь и усаживается на заднее
