через плечо и осторожно ногой стараюсь нащупать ступеньку.
Сердце ухает в пятки. Я думала, что будет проще. Тем более я не новичок в лазанье по пожарным лестницам. Но восьмой этаж это вам не третий-пятый. Закусываю губу и стараюсь не смотреть вниз.
Только чаще перебирать ногами и руками.
Дышу через раз. Кровь пульсирует в висках, мешая сосредоточиться. А ледяной ветер не добавляет уверенности в успехе задуманного.
Не выдерживаю и смотрю вниз. Уф! Слава богам, до земли всего-то пара-тройка этажей.
Быстрее шевелю конечностями.
— Стоять! — словно выстрел раздается хриплый немолодой голос.
Твою мать.
Оглядываюсь. Прямо подо мной стоит охранник. Тот немолодой мужик, что строит глазки «бабуле».
Я тебя умоляю, чего ты ко мне прикопался?
Спрыгиваю на землю рядом с ним.
— А?
— Ты чего творишь?
— Что?
— Дмитрий Александрович дал четкие указания на счет тебя. Так что… — он театрально разводит руки в стороны и закатывает глаза.
Все ясно. Сейчас будет просить денег.
— Сколько?
— Пять тысяч!
— О, мужик! Ты в пролете. У меня столько нет. Если не выпустишь, то подсади, — я делаю вид, что тянусь к лестнице.
— А сколько есть?
Это уже другой разговор.
— Пятьсот.
— Что? да я… да я… три!
— Тысяча и ни рублем больше! — упираю руки в бока.
— Полторы?
— Ты-ся-ча! — повторяю по слогам.
— Идет! — вздыхает он и протягивает руку.
Быстро сую в пухлую руку мятую купюру и несусь на выход, пока охранник не передумал.
Да, надо было просить больше у тети Маши. Но не возвращаться же мне назад.
Столица встречает меня яркими красками и праздничными гуляньями. А поездка на метро! Это вообще отвал башки!
Вот только между лопаток колет неприятное ощущение чьего-то взгляда. Оборачиваюсь раз, другой. Никого!
Может, мне это мерещится!
Гоню от себя дурные мысли и вдыхаю полной грудью.
День пролетает удивительно быстро. Телефон молчит, значит, меня еще не хватились.
Сверяюсь с часами. Уже семь. Пора возвращаться.
В очередной раз ощущаю на себе пристальный взгляд.
Оглядываюсь. Толпа гуляющих несет меня вперед. Задеваю кого-то в толпе.
— Простите.
Но он идет дальше, даже не обернувшись.
Странный какой… Странный… Черт!
Лезу в карман. Сердце пропускает удар: ни мобильника, ни последней пятисотрублевой купюры. Даже мелочи нет.
Меня обчисти! Быстро ищу его глазами. Но карманник уже исчез!
От пестрых нарядов жителей и гостей столицы рябит в глазах.
Кручусь на месте как волчок.
Краем глаза замечаю знакомую презрительную улыбку.
Эдик! Внутри все холодеет, страх холодной липкой рукой скручивает внутренности.
Резко поворачиваю голову! Показалось. Нет, не он.
Но замечаю другого старого знакомого.
Уже порядком отбежав от меня, на другой стороне площади стоит и скалится мой старый знакомый. Карманник с вокзала.
Он зло кривит губы и поднимает над головой мой старенький сотовый. Сука!
Я бросаюсь вперед, пытаясь протиснуться между людьми. Но это бесполезно. Он быстро скрывается в толпе, а я лишь бросаюсь из стороны в сторону.
Вот же… Отомстил!
Слезы обиды подступают к глазам. Я ведь думала, что столичным щипачам меня не провести! Но все оказалось не так!
И что мне теперь делать? У меня нет денег на проезд. У меня нет телефона, чтобы позвонить. И я не знаю наизусть ни одного номера, поэтому не могу даже у прохожих попросить телефон.
Полиция! Впереди идут вразвалочку два ППС-ника! Миленькие! Родненькие! Бросаюсь к ним, но тут же одергиваю себя!
Меня Дима убьет, если меня к его дому привезут на полицейской тачке или, что еще хуже, его вызовут в ментовку.
Резко останавливаюсь и всхлипываю.
Надо что-то срочно придумать!
Сама не замечаю, как ноги выносят меня на какую-то неширокую улицу. Здесь я еще не была.
На город опускаются сумерки. Зябко обхватываю себя за плечи.
На улице загораются фонари.
Недалеко от меня у красиво украшенного подъезда останавливается смутно знакомая тачка.
Распахивается дверь, и я ныряю за угол.
Из машины выходит Дмитрий. Он галантно открывает пассажирскую дверцу и подает кому-то ладонь.
Подаюсь вперед.
Из темного нутра дорогой иномарки появляется нежное создание. Темные волосы шелковым водопадом струятся по плечам.
Облегающее платье подчеркивает все прелести ее фигуры. На плечи наброшено меховое манто. На ногах… туфли! Туфли! И это в ноябре!
Она вкладывает свою ладошку Диме в руку и старается прижаться к нему.
Внутри разливается мерзкий тягучий испепеляющий меня жар.
Что это?
Я не могу оторвать взгляда от пары.
Дима скупо улыбается своей спутнице, а она дарит белоснежную улыбку направо и налево. Ее смех звучит наиграно, но Дима, похоже, этого не замечает.
Они скрываются в нарядном подъезде, который оказывается входом в ресторан.
Я осторожно, словно они могут вернуться, пробираюсь к выходу.
Через огромные тонированные окна невозможно ничего разобрать. Встаю вплотную и прикладываю ладошки вокруг лица.
В зале движутся темные силуэты. Двое подходят к какой-то стойке посередине зала.
Это должны быть они!
— Девушка! — гремит рядом сердитый голос.
В ответ лишь отмахиваюсь.
— Девушка, — звучит громче и настойчивее.
Чувствую на плече тяжелую ладонь.
— Чего? — разворачиваюсь.
Передо мной стоит довольно молодой мужчина в костюме.
— Отойдите! — говорит он грозно.
Замечаю у него в ухе наушник.
— Чего?
— Уходи, говорю, быстро! — он оценивает меня и быстро переходит на «ты».
— А если не уйду?
— Уйдешь! — он щелкает костяшками на руках. — Или полицию вызову!
— А тебе что за дело?
— Я охранник ресторана…
— Поняла, поняла. Ухожу! — вскидываю руки, желая показать, что согласна с его условиями.
Неторопливо отхожу.
Глава 13
Как только перестаю ощущать на себе его взгляд, несусь на угол.
Тут должен быть запасной выход!
Есть!
Неприметная металлическая дверь. И конечно, заперта!
Блин! Блин!
Бью ботинком со всей дури по двери. Она отвечает мне гулом и щелканьем замка.
Быстро ныряю за контейнер для мусора.
В дверь высовывается молодая голова. Морщится и пропадает. Дверь закрывается снова.
Не беда. Я знаю, что делать…
Упираюсь в бок одного из контейнеров.
Ну давай же! Давай!
Он с грохотом валится на землю!
Есть!
Мусор, объедки рассыпаются по чистенькому переулку.
Подкатываю второй контейнер как можно ближе к двери и, сделав глубокий вдох, стучу ногой со всей дури по двери.
Едва в ответ раздаются шаги, как я ныряю за контейнер и замираю.
Даже рот закрываю ладошками.
— Я сейчас кому-то… — ворчит недовольный голос. — Вот бля! Эдик! Эдик, твою мать!
Слышу неуклюжие шаги к опрокинутому баку и пыхтение.
Следом раздаются торопливые шаги из недр ресторана. Сижу, затаившись, и жду.
Шаги приближаются, вот они уже замирают на пороге.
— Блядь! — восклицает, по всей видимости,
