В комнате повисла оглушающая тишина. Роберт опустил руки, вложил их в карманы брюк.
— Почему? — он нахмурил брови, а его глаза вмиг утратили блеск. — В чем дело, Полина? Это Быстров? Он ставит тебе ультиматумы?
— Нет, дело не в нем.
— Тогда скажи в чем причина? — затаив дыхание, то ли от волнения, то ли от страха, я выдержала его испепеляющий взгляд.
— Несколько лет назад я уехала из родного города, перестала общаться с близкими мне людьми… На то у меня были веские причины. Возобновлять эту связь я не намерена. Мне жаль, что Кристины больше нет. Жаль, что девочка будет расти без матери, но… Не нужно больше к нам приходить и настаивать на встречах.
Меня как будто давило сверху огромной железобетонной плитой. Больно было сделать вздох, потому что в глубине души я понимала, что поступаю неправильно, что Дамира и Сафина ни в чем не виноваты, но я боялась снова ошибиться. Люди ведь должны учиться на ошибках и извлекать из них уроки?
— Да. Мы не будем дружить семьями. Мы не будем сближать наших детей. В моем лице ты не найдешь замену матери для Дамиры, — я изо всех сил старалась сохранить невозмутимый, спокойный тон, но внутри ощущала себя так, словно по оголенным нервам пускали ток. — Наша встреча на свадьбе Алены была случайностью, а их продолжение — большой ошибкой. Именно об этом я пыталась сказать тебе все время.
Роберт не шевелился. Двигались только синие глаза, впитывая каждую подробность моего лица, словно он впервые увидел меня. Или в последний раз.
— Хорошо, — напряженно выдохнул он, развернулся и вышел из палаты.
18
Роберт
— Лиза, в чем дело? — я посмотрел на девушку через зеркало заднего вида. Дамира плакала и не могла успокоиться уже несколько минут. — Мне остановиться?
— Роберт Рустамович… — наши глаза встретились на секунду в отражении. — Да, нужно остановиться. Малышка хочет, чтобы ее переодели во все чистое. Ваша принцесса не переносит быть грязнулей. Вот и все, — смущенно улыбнулась Лиза. — Не иначе до самого дома будем ехать под эти аккомпанементы.
— Хорошо. Потерпите минуту. Сейчас будет заправка, — ответил я, посмотрев в навигаторе.
Мельком взглянув на Сафину, которая вела себя тихо, я заметил, что она гладила маленькой ладошкой сестру, но та не успокаивалась. Полина провела инструктаж, чтобы девочка молчала? Помнится, в прошлый раз она болтала без умолку. Ну-ну… Кому только хуже делала? Что за принципиальность? Я ни черта не понимал ее! И делал все, чтобы наладить между нами общение. Мне и в самом деле было плевать, что там произошло у них с Кристиной в прошлом. Я и Дамира к этому не имели никакого отношения. Но и стучать в закрытые двери какой смысл? Может даже все только к лучшему… Они очень похожи с сестрой. Иногда я ловил себя на том, что рядом с Полиной думал о Кристине, как о живой, а это тоже неправильно. Разве мог я предположить, что в один день останусь без жены и с младенцем на руках?
Припарковав машину у мини-маркета, я взял сигареты из бардачка, открыл дверцу и вышел на улицу. Закурил, снова думая о Полине и всех ее словах. Мне не хотелось обрывать наше общение, я хотел, чтобы девочки были рядом друг с другом. Что в этом было такого ужасного? И Быстров этот… Не удивлюсь, если он давил на Полину.
— Вот так, моя хорошая, — ласково приговаривала Лиза, когда я вернулся в салон и положил руки на руль.
Слегка обернулся в их сторону и посмотрел на Сафину. Она с таким восхищением наблюдала за маленькой сестрой. Неужели Полина этого не замечала? Только слепой этого не увидит! И в прошлый раз, когда я забрал девочку из садика, она потянулась ко мне, сразу пошла на контакт. Да, я решился на этот безрассудный поступок, собирался предложить Полине создать нечто наподобие семьи, потому что отчетливо понимал, что другую женщину в дом приведу не скоро. Если и вовсе приведу. А с Полиной мы могли бы построить для детей прекрасное будущее. Я не верил в их союз с Быстровым, не было там серьезных чувств, как бы он не пытался размахивать перед моим носом кулаками. Свое мужчины сразу помечают собой, держат за семью печатями. А я бы заботился о Сафине куда лучше всех воздыхателей Полины. И дал бы девушке желаемый достаток. Она ведь с Быстровым ради этого начала встречаться?
— Чем будешь заниматься вечером? Снова мастерить поделки? — спросил я, а Сафина посмотрела на меня, и вся засияла.
— Да, поделки! Ты запомнил, что мне нравится их делать? Завтра в садик понесу новую. Я хочу занять первое место на выставке.
— Что на этот раз? Еще одна выставка? Прошлого первого места тебе не хватило?
— Это уже новая. А значит и грамота будет другая. Вчера мы в парке с Аленой насобирали листьев. Буду делать домик, — я улыбнулся.
Заметив, что Лиза основательно взялась за переодевание Дамиры, я включил печку посильнее.
— Ух проказница! — ласково произнесла Лиза, затем взяла ее под ручки и приподняла. — Помоги мне, Сафина, расстели пеленочку на кресле, — указала глазами на пакет. — Сейчас оденемся, Роберт Рустамович, и можем ехать.
— Ух ты, какое пятнышко! — Сафина ткнула пальчиком на родимое пятно Дамиры. — Такое же как у меня. Только у меня уже чуть-чуть побольше.
Я нахмурился, всматриваясь в лицо девочки, затем посмотрел на Лизу. Наши с ней глаза встретились, а на ее лице появилось недоумение.
— Пятнышко? — тихо переспросила она. — Прям такое же?
— Да. На этом же самом месте, — кивнула Сафина.
Я отвернулся, сжал руками руль и глубоко втянул в себя воздух. Совпадение? У Кристины не было подобной отметины, да и откуда ей там взяться, когда это была моя особенность. Моя и двух моих братьев, которых несколько лет не было в живых. Нам они достались от отца. У него такая же была.
— Так, мы готовы. Можем ехать. Роберт Рустамович… — Лиза коснулась рукой моего плеча. — Едем? — закусив щеку, я нажал на педаль, и машина тронулась с места.
Я находился в ступоре. Словно истукан смотрел на дорогу, а толком ничего не видел.
— Сколько тебе лет, Сафина? — спросил я. — День своего рождения знаешь?
— Мне пять лет. День рождения уже прошел. И это мой самый любимый праздник!
— Весной родилась?
— Да, — она радостно кивнула, и погладила Дамиру по ручке.
Чувство было такое, что у меня поехала крыша. Я прокручивал в голове слова Полины про обстоятельства, которые вынудили ее покинуть родной город и на ум приходило одно: она была любовницей моего отца? В таком случае это многое объясняло. В том числе ее бесчисленные отказы в нашем сближении. Кто же захочет в подобном признаваться…
Подъехав к дому Алены, я набрал Карима. С женой друга я старался созваниваться исключительно через него. Знал его горячий темперамент и проблем девушке создавать не хотел. Подобные браки в наших кругах не редкость, и как-то он обмолвился, что мать была против их союза. Так к чему создавать лишние терки между родственниками и сеять зерно сомнения?
