— Можно я с ней останусь? Пожалуйста… Ну будь ты человеком, а?
Тамара шумно вздохнула, махнула рукой, и вышла из палаты.
Полина не приходила в себя почти четыре часа, а когда открыла глаза и посмотрела на меня затуманенным взглядом, я испытал облегчение такой силы, словно воспарил к облакам.
— Роберт… — хрипло прошептала она, а я взял ее прохладную ладонь в руки и прижал к своим губам, не сводя с нее глаз. — Ты их видел? С ними все хорошо?
— Видел, — кивнул я. — Около часа назад спускался в детское отделение и держал сыновей на руках.
— Я так мечтаю на них посмотреть… — выдохнула она, а в уголках ее глаз заблестели слезы.
— Поверь, они такие же красивые, как и ты, — заверил я ее, а она слабо улыбнулась. — Полина… Как же я люблю тебя… Ты напугала меня до чертиков. Так же нельзя… Я думал, что потеряю тебя…
— Помнишь, ты обещал мне пять лет назад, что мне не будет больно? — я нахмурился, потому что помнил эти слова, но не сдержал своего обещания. Пусть ее сегодняшняя боль лишь отдаленно имела ко мне отношение, тем не менее, я приложил к этому руку. — Я сейчас не про физическую боль, ты заставляешь меня испытывать другую… которая в разы мучительнее… — прошептала она белыми губами. — Как ты мог подумать, что я оставлю тебя? — тихо спросила она, а меня самого прошило болью под ребрами такой силы, что все расплылось перед глазами.
Все я прекрасно понимал, что она имела в виду. А еще слышал по монитору сердечного ритма, как участился ее пульс после моего признания. Но все равно я переживал за нее с детьми в разы больше.
— Я не представляю свою жизнь без тебя и наших детей. Я безумно люблю каждого из вас. С такой силой, что ты себе и представить не можешь…
Я поцеловал ее в уголок губ.
— Роберт, ну как она? Пришла в себя? — в палату заглянула Тамара и, заметив, что Полина проснулась, подошла к нам. Перевела озадаченный взгляд на мониторы, затем на меня, и радостно усмехнулась. — Надеюсь, пульс зашкаливает от счастья? — спросила она, задержав взгляд на моей жене.
— Конечно, от счастья, — слабо прошептала Полина. — Сейчас немного оклемаюсь, и еще за одним маленьким придем, да Роберт…
— Ну значит точно все в порядке, — с улыбкой отозвалась Тамара.
Спустя минуту мы снова остались одни, а я твердо решил: пока Полину не переведут из реанимации в обычную палату, ни на шаг от нее не отойду. Меня почти сутки не было дома, я сильно устал и вымотался за эти часы ожидания, но никак не мог заставить себя подняться со стула, и отойти от жены.
— И все же ты такая упертая… — сжал маленькую ладонь и снова прижался к ней губами. — И такая любимая. Как же я счастлив, что встретил тебя.
Конец!
