— Дураков работа любит, — пробубнила под нос, зачем-то наклоняя высокое ведро и заглядывая в него.
Под кусками проступило посеревшее от угольной пыли полотно.
Ольга аккуратно достала тугой свёрток, взвесила его — компактный и тяжёлый — в руке. С замирающим сердцем развернула и зажмурилась от блеска россыпи золотых монет и ювелирных изделий. В душе шевельнулось чувство гадливости к грабителям или скупщикам краденого. Кто они на самом деле — нет разницы. И те и другие — преступники.
Забыв о времени, стояла у буфета и перебирала крупные золотые монеты, кольца, серьги, браслеты, спутавшиеся цепочки… На них кровь... Каждая вещь принадлежала кому-то, кого, возможно, уже нет в живых. Она бы тоже пополнила их ряды, если бы… Грудь сдавило — не вздохнуть. В глазах потемнело, в носу защипало.
— Мисс Табби… — услышала она за своей спиной едва слышный голос миссис Фармер, заглушённый громким металлическим лязгом. Медленно обернулась.
В дверном проёме стояла бледная хозяйка. Растерянно глядя на золотой брегет в руках постоялицы, она беззвучно шевелила посиневшими губами. У её ног в луже молока покачивался бидон, а за спиной стоял Джекоб.
Глянув в его немигающие, оловянные глаза, Ольга вдохнула и тяжело сглотнула сухой ком в горле.
Не будет завтра. Ничего не будет, — пулей пронеслась мысль.
Руки дрогнули — брегет выпал из них и с громким стуком упал на пол. Зацепив край полотна, и не обращая внимания на скатывающиеся на пол монеты и падающие украшения, «виконтесса» бросилась в сторону выхода в крытый двор. Понимала, что всё равно не сбежать. Мышеловка захлопнулась в тот момент, когда в дверном проёме появилась преступная парочка. Но основной инстинкт — неистовое желание жить — взял верх над парализующим тело страхом.
Миссис Фармер, завопив что-то невразумительное и расставив руки, бросилась ей под ноги, лихорадочно собирая золото.
Джекоб рванулся наперерез Ольге, хватая её за волосы. Она взвыла от адской боли.
Звенели монеты, слышался визгливый причитающий голос хозяйки и звериное рыканье кучера, когда Ольга впилась зубами в его руку, перехватившую её за плечо. Ей почти удалось вырваться!
Поймав её сзади за шею, мужчина крикнул подельнице:
— Верёвку неси!
Мощная жилистая рука надавила на горло. Ольга захрипела, хватая воздух открытым ртом. Уцепилась в руки кучера в попытке ослабить его мёртвую хватку.
— Дверь запри! — командовал Джекоб, адресуя слова хозяйке дома. — Живее! — разразился злобной грязной бранью.
Миссис Фармер, ползая по полу, очнулась от окрика. Подхватилась и ринулась к чулану. Поскользнувшись в молочной луже, неуклюже взмахнула руками и наскочила на дверной косяк. Врезавшись в него лбом, отшатнулась. Поменяв направление, со всего маху полетела вперёд лицом в коридор.
Глухой удар о край низкого комода вкупе с лязгом задетого бидона показался Ольге зловещим.
Растянувшись на полу во весь свой небольшой рост, женщина затихла, а «виконтесса» перестала дёргаться. Не спуская настороженных глаз с неподвижного тела хозяйки, она прошептала:
— Убилась?
Забившись в руках мужчины, крикнула:
— Помогите же ей!
Джекоб, усилив хватку и толкнув пленницу перед собой, шагнул в сторону миссис Фармер. Неуверенно позвал:
— Пегги…
— Пустите, ей нужно помочь, — больше не вырывалась Ольга.
Переключив внимание на недвижимо лежащую женщину, он, похоже, плохо контролировал себя. Захватив изгибом локтя шею жертвы, сдавливал её медленно и сильно.
Дрожа и задыхаясь от нехватки воздуха, Ольга продолжала держаться за его руки, практически повиснув на них.
— Помогите ей, — взывала она к его милосердию, рассчитывая на возможно последний шанс изменить ситуацию в свою пользу. — Помогите…
Мужчина, изрыгнув проклятье, обошёл скользкую лужу по дуге. Удерживая одной рукой не сопротивляющуюся пленницу, рванул на себя дверь чулана и втолкнул в него Ольгу.
Щёлкнула задвижка.
Потирая шею и натужно кашляя сухим удушливым кашлем, «виконтесса» приникла к узкой щели между рассохшимися досками двери. Она видела бо́льшую часть кухни: двери, ведущие в крытый дворик, буфет, занавешенное окно, стол, дверной проём, в котором виднелись ноги миссис Фармер. Видела присевшего возле неё на корточки Джекоба, но не видела его лица, сосредоточивая внимание на руках, осторожно перевернувших женщину на спину. По протяжному мужскому стону стало понятно всё.
Ольга отпрянула от щели и шумно выдохнула, вновь потирая шею. Смерть подельницы может серьёзно повлиять на дальнейшие действия Джекоба, и предсказать их невозможно. Полицию он точно приводить не станет: мёртвая женщина с черепно-мозговой травмой и запертая в чулане нежелательная свидетельница — что может быть хуже для человека, занимающегося тёмными делами.
Страх от того, что она больше ничего не контролирует и от неё ничего не зависит, сковал тело железным обручем. «Виконтесса» захлебнулась воздухом и снова закашлялась, гася его в сложенных лодочкой ладонях. Застучали зубы, выбивая дробь.
Отдышавшись, Ольга вновь припала к щели.
Тела хозяйки на полу в коридоре уже не было. Оттуда слышалась возня и невнятный мужской монолог — Джекоб разговаривал с собой и… с Пегги.
Через какое-то время он появился в кухне, волоча за собой завёрнутый в мягкий тканевый ковёр труп женщины. Вытащив его в крытый дворик, вернулся в дом и вышел через другую дверь.
Ольга различила звук открываемых ворот, понукание лошади, скрип дерева и кожи, звяканье металла. Она толкнула дверь плечом. Ещё раз. Сильнее. Задвижка брякала; полотно вибрировало от ударов. Пусть не с первого раза, но её удалось бы вышибить. Только бы не услышал мужчина. Стукнула входная дверь — лёгок на помине.
Появившись в кухне вновь, Джекоб не спеша прошёл к столу и положил на него моток уложенной ровными кольцами верёвки. Выдвинул стул.
От резкого звука скребущих о пол ножек, у «виконтессы» свело скулы. Она не спускала слезящихся глаз с верёвки.
Мужчина сел, опустил голову на грудь и задумался.
— Пожалуйста, пусть это будет страшный сон, — беззвучно прошептала Ольга на родном языке. Она проснётся, соберёт вещи и тотчас уйдёт.
Громко выдохнув, Джекоб решительно встал и взял верёвку.
«Виконтесса» отпрянула от двери и уперлась спиной в полки, шаря по ним руками. Кастрюли, миски, жестяные банки… Ничего такого, что могло бы остановить сильного, озлобленного неудачами преступника.
Щёлкнула задвижка.
Крупная мужская фигура заслонила дверной проём.
— Давайте поговорим, — не узнала свой голос Ольга. Тихий и низкий, он вибрировал от волнения. — Отпустите меня. Пожалуйста. Я обналичу закладные листы и отдам вам деньги. Я никому ничего не скажу.
