- Но, мадам, вашу кузину никак нельзя назвать невиновной. Она неустанно и целеустремленно трудится ради одной цели: свергнуть вас с трона. Ведет регулярную переписку с герцогом де Гизом, своим французским кузеном, подстрекая того собрать армию и организовать вторжение. Ее агенты работают и в Испании, добиваясь поддержки короля Филиппа. Нет, узница далека от невиновности, и вам придется это признать, даже против собственной воли.
Елизавета внезапно постарела; даже толстый слой пудры и румян не смог скрыть обрюзглой кожи. Она долго смотрела на настойчивого придворного невидящим взглядом, а потом тихо произнесла:
- Я вас выслушала. На сегодня достаточно. Можете идти.
- Мадам. - Сэр Фрэнсис поклонился и направился к двери, однако тут же остановился и неуверенно уточнил: - А моя кузина?…
- Да, можете представить мне девочку.
Королева вернулась к клавесину, и секретарь покинул личные апартаменты ее величества.
Розамунда с нетерпением ждала, когда же начнутся уроки придворного этикета, однако жизнь в особняке на Сизинг-лейн мерно текла день за днем, а леди Уолсингем даже не заговаривала на животрепещущую тему. Розамунда не раз задумывалась, не задать ли самой все накопившиеся вопросы о новой блестящей жизни, а главное, не узнать ли точно, когда эта жизнь начнется, однако спокойная безмятежность Урсулы сдерживала любопытство и заставляла прятать горячее стремление к неизведанному. Хозяйка дома могла подумать, что подопечная пренебрегает добротой и гостеприимством, а подобная неблагодарность была немыслима и недопустима.
Дни текли мирно, без особых происшествий. Хозяйка и гостья много времени проводили в маленькой уютной гостиной. Урсула вышивала или проверяла хозяйственные счета, а Розамунда тем временем рисовала. Постепенно выяснилось, что с самого начала она неверно поняла суть обучения. Для того чтобы приоткрыть дверь в неведомый мир, надо было всего лишь внимательно слушать рассказы леди Уолсингем. Супруга секретаря не заводила речь непосредственно о придворных манерах, и в непринужденной беседе то и дело касалась различных правил, обычаев и ритуалов.
- Фрейлины королевы чрезвычайно дорожат собственным статусом, - заметила Урсула однажды. - Постоянно выясняют, кто важнее, кто где сидит, кто какую работу выполняет. Помню, одна бедняжка совершила страшную ошибку: подняла оброненный ее величеством веер. Столь деликатная функция, несомненно, принадлежит исключительно камер-фрейлинам. Тебе, конечно, известно, что именно они занимают верхнюю ступеньку придворной иерархии.
- И что же случилось с той несчастной? - с сочувствием спросила Розамунда.
- О, несколько недель кряду ее обливали холодным презрением. Никто не хотел с ней разговаривать; даже сидеть приходилось вдали от всех. Когда наконец девочку простили и приняли в общество, от страданий она совсем похудела и побледнела - превратилась в настоящее привидение. - Урсула покачала головой. - Оказавшись среди придворных, в первое время особенно важно внимательно наблюдать и вслушиваться во все разговоры. Действовать и говорить самой опасно.
Розамунда понимающе кивнула. Она запоминала каждое слово хозяйки, задавала вопросы и с жадностью впитывала подробные дружелюбные ответы. Постепенно из отдельных кусочков складывалось цельное полотно. Правда, порой рисунок казался ужасным. Но вот Урсула заводила разговор о музыке, танцах, прогулках, катании на лодках, где целый день царило веселье, и пикниках на берегу реки. Некоторые из возникших образов радовали и привлекали, и Розамунда с удовольствием вспоминала о них перед сном. До сих пор жизнь ограничивалась узким кругом родственников и жителей Скэдбери, зато теперь предстояло узнать новый мир и повстречать множество новых людей. Невозможно было предсказать, когда и в какую сторону повернет судьба, какие события и знакомства принесут изменения, и от неизвестности нетерпение лишь возрастало, а сон безвозвратно улетучивался. Ночь напролет Розамунда крутилась в постели, сгорая от нетерпения.
И вот однажды, сияющим солнечным утром, Розамунда вошла в гостиную леди Урсулы в тот момент, когда сэр Фрэнсис прощался с супругой, отправляясь на службу.
- Доброе утро, Розамунда.
Она поклонилась.
- Доброе утро, сэр.
- Загляни в кабинет через полчаса. Хочу кое-что с тобой обсудить.
Кузен коротко кивнул и скрылся за дверью, отделявшей жилую половину особняка от служебной.
Розамунда не могла скрыть волнения. Неужели началось?
- А вы знаете, мадам, зачем сэр Фрэнсис хочет меня видеть?
Урсула оторвала взгляд от пяльцев и спокойно ответила:
- Нет, милая, муж ничего мне не сказал. Будь добра, зарисуй вон ту розу - легче вышивать, глядя на точное изображение.
- С удовольствием, мадам.
Розамунда вынула из вазы цветок и устроилась за небольшим столиком, который специально для нее поставили в эркере, поближе к свету, а спустя полчаса отдала госпоже готовый рисунок.
- Пора идти к сэру Фрэнсису, мадам.
- Да, дорогая. О, какая прелесть! - Урсула с улыбкой рассматривала розу. - Непременно попробую передать этот крохотный изъян на лепестке.
Розамунда торопливо присела в реверансе и поспешила уйти: опаздывать не полагалось. Вышла в служебный коридор и быстро зашагала в противоположный конец здания. Неожиданно одна из дверей справа открылась, и показался человек.
- Мастер Марло! - Она почти бегом бросилась навстречу. - Уже вернулись из путешествия?
Кристофер широко улыбнулся. Выглядел он вполне довольным собой и весело перекидывал из руки в руку увесистый кожаный мешочек.
- Да, мистрис Розамунда. Вернулся целым и невредимым, а мастер Филиппе весьма любезно и щедро заплатил за труды.
- Очень рада. А с братом уже успели встретиться?
- В настоящее время мастер Уолсингем беседует с господином секретарем. Мы приехали сюда вместе, однако меня отправили получать жалованье, а Томас остался у благодетеля. А как обстоят ваши дела? Чем занимались все это время?
- Жила здесь, у леди Урсулы. Она чрезвычайно добра, но только… - Розамунда замолчала, боясь показаться неблагодарной.
- Только что? - настойчиво переспросил Кит, прислоняясь к стене и засунув руки в карманы.
В полумраке глаза блестели, а улыбка казалась ослепительной.
Розамунда вздохнула:
- О, все прекрасно, но, честно говоря, порой дни тянутся невыносимо медленно. Здесь так тихо, спокойно, и ничего не происходит. Совсем ничего. Даже гулять можно недолго и только в саду. Конечно, остается много времени на рисование, да и в бумаге недостатка нет, но даже любимое занятие порой наскучивает, если не хватает разнообразия.
Она встряхнула пышными волосами, и Кит подумал, что точно так же встряхивает гривой жеребенок, которому не терпится скакать галопом.
- Не могу больше ждать, мастер Марло, хочу начать новую жизнь, ради которой меня сюда привезли.
