- Да, - согласился Эрранд. - Она сейчас беседует сБельгарионом. По-моему, она хочет, чтобы мы не приходили, пока они там ненаговорятся.
Дарник кивнул:
- Да, так будет лучше всего. Пол и Гарион очень близкие другдругу люди. Наедине он расскажет ей то, чего никогда не сказал бы при нас.Надеюсь, она поможет ему выяснить отношения с Сенедрой.
- Польгара все уладит, - заверил его Эрранд.
Откуда-то из высокогорной долины, где утреннее солнце ужекоснулось своими лучами изумрудной травы, послышалась песня пастушки,созывающей стадо. Ее чистый, живой голос звучал как пение птиц. - Вот такойдолжна быть любовь, - задумчиво произнес Дарник. - Простой, бесхитростной ичистой, как голос этой девочки.
- Послушай, Дарник, - прервал его размышления Эрранд. -Польгара разрешила нам пойти к жеребцу, когда ты закончишь свою прогулку.
- Я - за, - живо отозвался кузнец, - а по дороге неплохобыло бы зайти на кухню и немного подкрепиться.
- Да, отличная мысль, - сказал Эрранд.
Все складывалось прекрасно. Светило теплое яркое солнце, иконь резвился в манеже, как неразумный щенок.
- Король не разрешает на нем ездить, - сказал Дарнику одиниз конюхов. - Его еще даже не приучали к узде. Его величество однажды говорил отом, что это совершенно особенный конь - вот уж чего я совсем не понимаю. Конь,он конь и есть, верно?
- Это связано с тем, что произошло, когда он появился насвет, - попытался объяснить Дарник.
- Они все рождаются одинаковыми, - возразил конюх.
- Чтобы понять это, нужно было присутствовать при рожденииэтого жеребенка, - ответил Дарник.
Вечером за ужином Гарион и Сенедра как-то страннопоглядывали друг на друга через стол, а на губах Польгары играла загадочнаяулыбка.
Когда трапеза подошла к концу, Гарион потянулся и деланнозевнул.
- Я сегодня что-то очень устал, - сказал он. - Вы можетездесь еще посидеть, если хотите, а я пошел спать.
- Конечно, Гарион, - сказала Польгара.
Он поднялся, и Эрранд почувствовал исходящее от неговолнение. С напускной небрежностью он обратился к Сенедре.
- Идешь, дорогая? - спросил он, выражая этими двумя словамипредложение помириться.
Сенедра взглянула на него с бесконечной нежностью вовзгляде.
- Да, Гарион, - сказала она, вспыхнув нежно-розовымрумянцем. - Пожалуй, да. Я тоже очень устала.
- Спокойной ночи, дети, - с теплотой в голосе произнеслаПольгара, - приятного вам сна.
- Что ты им сказала? - спросил дочь Бельгарат, после тогокак королевская чета рука об руку покинула зал.
- Много чего, отец, - самодовольно ответила она.
- Кто-то из них совершил чудо, - сказал он. - Дарник, будьдобр, налей-ка мне полную. - Он протянул Дарнику, сидевшему рядом с бочонком,пустую кружку.
Польгара была так довольна своим успехом, что дажевоздержалась от язвительных высказываний по этому поводу.
Было уже далеко за полночь, когда Эрранд проснулся отлегкого толчка.
- Ну и крепко же ты спишь, - произнес голос, доносившийся,казалось, из глубины его сознания.
- Мне снился сон, - ответил Эрранд.
- Понятно, - сухо произнес голос. - Одевайся. Ты долженпойти в Тронный зал.
Эрранд послушно выбрался из постели, натянул тунику изасунул ноги в короткие сендарийские сапожки из мягкой кожи.
- Только тихо, - приказал голос. - Не разбуди Польгару иДарника.
Эрранд тихо вышел из комнаты и прошел по длинным пустымкоридорам к просторному Тронному залу, где три года назад он вложил в рукуГариона Шар Алдура, навсегда изменив жизнь молодого человека.
Эрранд потянул на себя тяжелую дверь, она слегка скрипнула,и из-за нее послышался голос:
- Кто там?
- Это я, Бельгарион, - ответил Эрранд.
Огромный зал был освещен мягким голубым сиянием, котороеизлучал Шар Алдура, покоившийся на рукояти огромного Ривского меча, которыйвисел над троном острием вниз.
- Что ты здесь делаешь в такой час, Эрранд? - спросил егоГарион. Король Ривский сидел, развалившись на троне, перекинув ногу черезподлокотник.
- Мне приказали прийти сюда, - ответил Эрранд.
Гарион удивленно уставился на него.
- Приказали? Кто приказал?
- Ты знаешь кто, - сказал Эрранд, войдя в зал и закрыв засобой дверь. - Он. Гарион заморгал глазами.
- Он с тобой тоже говорит?
- Сегодня в первый раз. Хотя я знал, что когда-нибудь этопроизойдет.
- Если он никогда не... - Гарион не договорил и, пораженный,поднял глаза к Шару.
Мягкое голубое свечение камня внезапно сменилось на густойтемно-красный свет. Эрранд отчетливо услышал странный звук. Когда он носил Шар,у него в ушах постоянно звучал хрустальный звон его песни, но теперь в этомзвоне появился безобразный металлический скрежет, словно камень наткнулся на что-тоили на кого-то и пришел в ярость.
- Берегитесь! - Они оба отчетливо услышали голос, незапомнить который было невозможно. - Берегитесь Зандрамас!
Глава 5
Как только рассвело, Эрранд и Гарион отправились на поискиБельгарата. Этой ночью им не удалось сомкнуть глаз; Эрранд чувствовал, какнапряжен Гарион, да и сам он прекрасно понимал, что полученное имипредупреждение касалось дела такой важности, что все остальное по сравнению сним отступало на второй план. Они не стали говорить об этом, а просто сидели втемноте Тронного зала, время от времени посматривая на Шар Алдура, но камень,на мгновение неожиданно побагровевший, будто от гнева, снова замерцал привычнойголубизной.
Бельгарата они застали сидящим у недавно разведенного огня вкомнате рядом с королевской кухней. Рядом с ним на столе лежали толстый ломотьхлеба и огромная головка сыра. Эрранд взглянул на хлеб и сыр, внезапно осознав,как он голоден. Старый колдун сидел погруженный в свои мысли и созерцалпляшущие языки пламени; на плечи его был накинут толстый серый плед, хотя вкомнате было не холодно.
- Раненько вы проснулись, - заметил он, когда Гарион иЭрранд, войдя в комнату, устроились рядом с ним у огня.
- И ты тоже, дед, - сказал Гарион.
- Мне приснился необычный сон, - ответил старик. - Я всеникак не могу от него отвязаться. Мне почему-то приснилось, что наш Шарпокраснел.
- Так оно и было, - тихо проговорил Эрранд.
