— Пообещай, что не сделаешь ему ничего плохого!
Зрачок сверкнул холодной хищной луной, лишь на секунду, прячась, словно за затмением, когда глаза Блэкстоуна стали снова похожими на человеческие, однако в них не пропала, ни его хищность, ни кровожадность, с которой он прищурился, окинув меня быстрым сосредоточенным взглядом, когда его губы чуть дрогнули в колкой ухмылке:
— Обещаю не трогать. Иди.
Он разжал руки словно с усилием, чтобы отпустить меня от себя, но стоило сделать лишь один шаг назад, как я снова оказалась в его объятьях, утопая в поцелуе и блаженно закрывая глаза, чтобы прочувствовать каждой клеточкой тела, как горячий язык проникает в меня, лаская и приучая к себе. К той страсти и огню, с которыми он всегда касался меня, словно никак не мог насытиться, но боялся, что не сможет остановиться.
И сейчас он оторвался первым, облизывая губы, и хрипло выдыхая на рычании, плотно закрыв глаза, словно боялся, что кинется за мной, если только увидит, как я покидаю его:
— Уходи! Сейчас же!
Вздрогнув, я побежала через темный зал, не слыша даже собственных шагов.
Обогнув весь зал с другой, самой темной стороны, чтобы не встретиться с тем типом, я не оборачивалась и поспешно пыталась поправить одежду и волосы, и без того зная, какой бледной и взъерошенной буду выглядеть на выходе, останавливаясь уже на лестнице, чтобы прислушаться к звукам на третьем этаже.
Было тихо.
Пожалуй, даже слишком.
Но вернуться обратно я не решилась, нутром чувствуя, что это будет последним шагом, когда полет в бездну станет необратимым, и мы оба разобьемся о дно черной пропасти, не представляя, что жеждет нас.
Я не сразу нашла в себе силы, чтобы спуститься вниз, встречая других людей.
В голове гудело от мыслей, которые были еще более безумными, чем до того, как я пришла сюда в поисках ответов на свои вопросы.
Я даже не знала, мне хочется истерично рассмеяться или сесть на пол и просто разрыдаться.
Я не знала, была ли я огорчена, или счастлива от всего услышанного, но в эту минуту понимала только одно — я начинаю терять себя и все нити, связывающие меня с реальностью.
Может Блэкстоун был прав, и мне нужно было время, чтобы все понять, но когда я все таки спустилась вниз, взяв с ближайшей полки две какие-то книги, даже не глядя, что именно это было, окунувшись в приглушенный солнечный свет и мирную людскую суету, все слова, сказанные им, все больше казались жутким бредом одержимого сумасшедшего.
— Нашли что искали? — обратилась ко мне консультант спокойно и сдержанно, все также сидя за стойкой, но рассматривая так, что я понимала — мой вид был не самым лучшим и вызывал много сомнений и подозрений.
— Да, благодарю.
— Ах, вот вы где! Как вам удалось спуститься вниз, не встретив меня?
Я поморщилась, прикрывая глаза и узнавая этот голос, который уже слышала.
Этот навязчивый глупый мужчина стоял прямо за моей спиной, так и не расставшись со своим желанием отыскать меня для каких-то известных ему одному целей.
Но, по крайней мере, он был жив, что уже радовало!
— Прошу прощения, но мы не знакомы, поэтому… — я только оглянулась на него, окинув быстрым и мрачным взглядом, в котором мужчина смог бы ясно увидеть мое недовольство от его нахождения рядом, но стоило только нашим взглядам сойтись в одной точке, как он неожиданно покачнулся, выпучив глаза и выгнулся всем телом в жутком приступе, тут же повалившись на пол.
Его словно выворачивало наизнанку в страшных конвульсиях, изо рта пошла пена, а глаза стали закатываться под мой вопль и одновременный крик женщины за стойкой.
Мы обе кинулись вперед в полном шоке, не представляя, что делать дальше, и чем можно помочь этому несчастному, пока вокруг нас собиралась толпа неравнодушных, где показался мужчина средних лет, который выкрикнул:
— Это приступ эпилепсии! Держите его голову!
Это была не эпилепсия.
Осознание этого настигло меня, когда даже сквозь кольцо людей, я увидела высокую до рези в глазах стройную фигуру мистера Блэкстоуна, который неспеша спускался вниз, глядя на несчастного мужчину, корчившегося в страшных конвульсиях, своими хищными глазами слегка высокомерно, но довольно.
Я почувствовала его появление раньше, чем успела понять, что оказывается он не скрывается в темноте, словно демон, и не исчезает во мраке, витая где-то, а вполне себе по-человечески передвигается по земле — величественный, статный, самодовольный, но все такой же хищный, в каждом его шаге сквозила та сила, которая притягивала взгляды, заставляя опустить ресницы поспешно вниз, чтобы только не попасть под это дикое, неподдающееся объяснению обаяние истинного варвара.
Я впервые видела его при свете дня, так близко, понимая, что не могу отвести глаз, заставляя его широко и самодовольно улыбаться и даже подмигнуть.
О да, он наслаждался тем, что произвел на меня неизгладимое впечатление, показав, что ничто человеческое не чуждо даже Колдуну. Хотя сейчас подобное обращение не слишком-то вязалось, учитывая, что Блэкстоун был облачен в черные брюки, только подчеркивающие длину и стройность его ног, и зауженную на талии рубашку, которая в свете дня оказалось не черного, а насыщенно-синего цвета, с небрежно расстегнутыми верхними пуговицами.
В его руке были ключи от машины и даже темные очки!
Прямо-таки настоящий современный, одетый с иголочки и ухоженный мужчина, вслед которому невозможно было не обернуться, даже если он совсем не был красавчиком, что я и сделала, провожая его глазами и прошептав себе под нос:
— …а ведь пообещал, что не навредишь ему!
— Обещал, что не трону, и, как видишь, не тронул, даже пальцем! — лукаво и довольно полыхнули хитрые глаза, когда Блэкстоун прошел мимо, окинув меня последним жадным и горячим взглядом, но шагая размеренно и уверенно вперед, когда я поняла, что помимо меня на его ноги и зад пялятся еще с десяток женщин разных возрастов….каждую из которых хотелось срочно придушить!
Но поскольку я была пока еще цивилизованной девушкой, то пришлось лишь сдержанно выдохнуть, дождаться, когда приедет скорая помощь и погрузит бледного мужчину в свою машину, и лишь затем выйти из здания библиотеки, в которое я ходила скорее на жаркие и невероятные «свидания», чем для чтения необходимой литературы.
Колдун уже давно уехал, а у меня продолжали дрожать колени.
В голове так и стоял его волнующий голос, полный силы и чувственности, который говорил мне о вещах, что едва ли можно было назвать хотя бы каплю разумными.
Какие прошлые жизни? Какое предназначение?
При ярком свете солнца все это еще больше казалось полным бредом, как и призрачные ночные сны.
Но теперь я чувствовала себя слабой, обессиленной и совершенно потерянной, словно с его уходом ушла не только мгла, но и моя тяга к жизни.
