Когда Николас поставил перед ней тарелку с дымящейсяяичницей и стакан апельсинового сока, Соренза поняла, что, несмотря на своиволнительные размышления, достаточно проголодалась.
— Как вкусно! — воскликнула она.
— Спасибо.
— Я хочу сказать...
— Лучше не надо, — предостерег ее Николас. В его словах,произнесенных ровным тоном, была скрыта насмешка. Он явно хотел поддразнить ее.— Либо это прозвучит снисходительно, как будто я справился с задачей, котораяпод силу только женщине...
Соренза швырнула в него салфетку. Николас, поймав ее,аккуратно положил на стол рядом с собой и невозмутимо продолжил:
— Либо я услышу в твоих словах зависть. — Он задумчивопосмотрел на нее. — Я склонен подозревать последнее.
— Тебе бы этого хотелось.
— Да, Соренза, и мне бы хотелось много другого, что можетвызвать в тебе бурю страстей.
Плотоядный блеск в глазах Николаса не оставлял сомнений вего желаниях, и она смутилась. Когда же снова решилась взглянуть на него, онспокойно ел яичницу, и лишь насмешливо поднятый уголок его рта свидетельствовало том, что Николас получил огромное удовольствие от их последней стычки.
Впервые за многие годы Соренза почувствовала, что о нейзаботятся. Сначала она нежилась в саду, сидя в кресле-качалке с историческимроманом в руках, и Николас приносил ей то ароматный кофе со сливками, тохрустящее печенье. Потом он предложил ей прогуляться по окрестностям. И онинабрели на местный бар, где попили пива с гамбургерами, наблюдая в окно, какдвое мальчишек запускают воздушного змея.
Несмотря на то, что холодильник Изабелл был полон, Николасзаказал столько еды с собой, что владелец бара проникся к ним необыкновеннойпризнательностью и в благодарность поведал историю всей своей жизни, включаялюбовное приключение с заезжей красоткой, которая, по его словам, как две капливоды походила на Сорензу. Добродушный, розовощекий старик поманил Николасапальцем и с заговорщическим видом, но так, чтобы слышала его спутница,прошептал ему на ухо:
— Как она была очаровательна! Местные девчонки ей и вподметки не годились. Это была любовь с первого взгляда. Будь я постарше ипоумнее, все сделал бы, чтобы не отпустить ее. Я был дважды женат. Первая женабросила меня, вторую бросил я. Потом много с кем встречался, но такой, как Ди,больше не нашел.
Соренза не знала, хочется ей плакать или смеяться. Старикбыл прирожденным комиком и, видимо, знал об этом, потчуя их забавными случаямииз своей жизни. Но когда он рассказывал о Ди, в глазах его промелькнула боль,от которой у Сорензы защемило сердце. Когда они уже собирались уходить, старикзадержал ее за руку и, заставив наклониться, возбужденно произнес:
— Не отпускай его от себя, дитя мое, или будешь сожалеть обэтом всю свою жизнь. Послушайся меня. Я знаю, что говорю...
Николас ждал Сорензу у выхода, держа дверь открытой.
— Что он тебе сказал?
— Ничего особенного. Просто он до сих пор помнит свою Ди.
— Это смешно. — Он покачал головой. — После стольких-то лет!
— Да, наверное.
Соренза бросила на него взгляд украдкой, и у нее закружиласьголова. Промелькнула мысль, что она запомнит этот момент навсегда: яркийсолнечный день, красивый мужчина рядом с ней, восхитительные цвета и запахивокруг. И эта мысль причинила ей почти физическую боль.
Всепоглощающее ощущение, что она принадлежит ему и рядом сним находится в безопасности, всего лишь иллюзия. Он хочет ее сейчас, и поэтомувсе вокруг кажется таким радужным, но это зыбко и непостоянно. Добрый старик незнал, что они с Ником два одиноких парусника в море, что он ищет легкойлюбовной интрижки, а ей это не нужно. Не нужно, повторила Соренза, стараясьубедить в этом себя.
Николас открыл перед ней дверцу автомобиля и помог поудобнееустроиться на сиденье. В голове его звучали слова старика о любви с первоговзгляда. Но нужна ли ей его любовь? Нужна ли она им обоим?
На аллее, ведущей к дому, им встретилась знакомая кошка.Подняв хвост трубой, она побежала рядом с Николасом, довольно мурлыча.
— Тебе не кажется, что, когда ты приедешь домой, первое, чтоувидишь, открыв багажник, будет эта кошка? — ехидно спросила Соренза. — Похоже,ни одно существо женского пола не может перед тобой устоять.
— И ты тоже? — с лукавым видом поинтересовался Николас,заставив молодую женщину покраснеть и поспешно сменить тему.
— Бифштекс, салат и молодой картофель тебя устроят? —спросила его Соренза, входя в кухню.
— Вполне.
Николас купил у старика в баре несколько бутылок дорогоговина и сейчас предложил ей на выбор:
— Красное, белое или розовое?
— Красное, пожалуйста. А пока я буду готовить ужин, ты могбы накрыть на стол в гостиной.
Гостиная была просторнее, чем огромная кухня, где, тем неменее, утром они с Николасом постоянно натыкались друг на друга, и Сорензарешила, что там ей будет комфортнее. Возможно, это свидетельствовало о ееслабости, но что же делать?
— Сегодня прекрасный вечер. Почему бы нам не поужинать насвежем воздухе? — растягивая слова, предложил Николас. — Нужно наслаждатьсявсеми прелестями лета.
— Как хочешь.
На террасе, где стоял деревянный стол, окруженный складнымистульями, было довольно удобно, но все же не так уютно, как в кухне илигостиной.
Николас, взяв бутылку и бокалы, направился на террасу. АСоренза, вспомнив их завтрак, загорелась желанием чем-нибудь удивить его.Поставив мясо и картофель разогреваться в духовку, она принялась готовить соуси салат по особым рецептам Изабелл. Ей понадобилось множество ингредиентов, ипрактически все она нашла в шкафчиках запасливой кузины. Та была уникальнойповарихой не только потому, что отлично готовила, но и потому, что умудряласьиметь под рукой все, что только могло ей понадобиться, дабы воплотитьгениальные замыслы.
В холодильнике Соренза обнаружила помидоры, сельдерей,молодой шпинат и яблоки. Грецкие орехи и авокадо лежали в шкафчике у плиты.Нарезав овощи и фрукты кусочками, Соренза принялась готовить одно из коронныхблюд Изабелл — сливочный соус, состоящий из сметаны, сухой горчицы, тимьяна,черного перца и мускатного ореха. Для пикантности необходимо было добавитьнемного апельсинового и лимонного сока и чайную ложку сахару.
Она так увлеклась процедурой приготовления, что не заметила,как вошел Николас. Остановившись около нее, он окунул палец в чашку, потомслизнул с него ароматную смесь.
— Ты просто молодец, — похвалил он и потянулся к соседнеймиске. — Салат тоже выглядит отлично.
Соренза притворно нахмурилась и строго предупредила:
