1
Ночью Соренза не могла уснуть, вспоминая эти красивыесеро-зеленые глаза. И сейчас, сидя в глубоком кожаном кресле за рабочим столом,она яростно сопротивлялась желанию закрыть глаза и унестись далеко-далеко отвсех этих бумаг, отчетов и телефонных звонков.
— Мисс Фэнтон? — Голос секретарши вернул ее к реальности. —Пришел мистер Доуэлл. У вас с ним назначена встреча на десять часов.
Опять этот Доуэлл. Соренза познакомилась с ним на вечеринкенесколько дней назад. И он, видимо, не собирался оставлять ее в покое.
Она посмотрела на золотые наручные часики. Почти десять.Набрала в легкие побольше воздуха и решительно сказала:
— Попросите мистера Доуэлла немного подождать, Мэри.
— Хорошо, мисс Фэнтон.
Соренза откинулась на спинку кресла, и ее сердце бешенозаколотилось. В конце концов, это глупо. Что с ней происходит? С тех пор какона, точнее ее секретарша, договорилась с ним о встрече, молодая женщиначувствовала себя словно кошка на раскаленной крыше.
Надо было настоять на том, чтобы Доуэлл переговорил с кем-тоиз руководства фирмы. Но его секретарша сообщила, что мистер Доуэлл ни с кемдругим говорить не намерен. Ему рекомендовали именно мисс Фэнтон, а он привыкдоверять рекомендациям.
И только теперь, когда Доуэлл пришел сюда, она со всейясностью осознала, что предстоящая встреча с этим человеком пугает ее, аожидание разговора томит душу.
Соренза подошла к окну из зеркального стекла и посмотрелавниз, на оживленные улицы и людей, похожих сверху на копошащихся муравьев.Молодая женщина нахмурилась, и две безупречно ровные дуги бровей будтосломались посередине.
Она вспомнила вечеринку в доме Томми, когда впервые поймалана себе пристальный взгляд серо-зеленых глаз, которые, сузившись до двухсверкающих щелок, казалось, пронзали ее насквозь. Чарлз не отходил от нее ни нашаг, но стоило ему отвернуться, тут-то Соренза и увидела эти глаза, которыепоразили ее до глубины души и подарили ей такое удивительное чувство свободы,что она едва не задохнулась от неожиданного и очень приятного ощущения счастья.
— Что с тобой? Ты кажешься взволнованной, — заметил Чарлз.
— Все хорошо, не беспокойся. Это я должна спросить, как тысебя чувствуешь. — И она заставила себя улыбнуться.
Чарлз был старинным университетским приятелем Сорензы. Несколькомесяцев назад он развелся и все еще пребывал в подавленном настроении.
В тот день ей впервые удалось уговорить его покинуть своеотныне холостяцкое жилище после того, как Элизабет ушла к любовнику, забрав ссобой двоих детей. И в такси по дороге к Томми беднягу сильно лихорадило.
— Я в порядке, — сказал Чарлз с улыбкой, которая большепоходила на гримасу. — Просто я никогда не умел быть душой компании, ты жезнаешь. Ею всегда считалась Элизабет.
На самом деле Элизабет считалась душой исключительно мужскойкомпании и, будучи от природы неплохой актрисой, умело пускала в ход свои чары,чтобы заполучить очередную жертву. К представительницам же своего пола онаотносилась с глубокой неприязнью и отчуждением, и они отвечали ей взаимностью.Как бы там ни было, подумала Соренза, сейчас не время напоминать Чарлзу обэтом.
— Брось, — возразила она, — ты всегда был заводилой. Простов последнее время ты немного утратил неуверенность в себе. — Соренза знала, чтоэто слишком мягко сказано, но продолжила назидательным тоном: — Так, сейчас тышироко улыбаешься, поддерживаешь разговор и пьешь один из великолепнейшихкоктейлей Томми. Затем будет роскошный обед. Как я слышала, чтобы егоприготовить, Томми выписал шеф-повара из «Старз» и, кажется, заплатил за этокругленькую сумму.
— Правда? — искренне удивился Чарлз.
Бухгалтер по профессии, он, как никто другой, знал ценуденьгам, а Соренза в свою очередь, как никто другой, умела отвлечь его отгрустных мыслей.
— И сколько же составляет эта кругленькая сумма?
— Спроси у Дейзи, она наверняка в курсе.
Соренза повела Чарлза через гостиную к их общей знакомой,обладающей незаурядной способностью выведывать, а потом делать всеобщимдостоянием чужие тайны и секреты. Смешавшись с окружившей Дейзи группкойлюбопытных, молодая женщина не без интереса стала прислушиваться к разговору,когда совершенно неожиданно за ее спиной раздался мягкий приглушенный голос:
— Соренза... Необычное имя. Кажется, французское?
Она обернулась. Перед ней стоял высокий мужчина в смокинге,сидящем на нем столь безупречно, словно его сшили, чтобы специально подчеркнутькаждый мускул натренированного крепкого тела. Соренза как завороженнаялюбовалась резкими, но красивыми чертами лица незнакомца. Короткие темныеволосы и пушистые черные ресницы оттеняли глаза необыкновенного серо-зеленогоцвета. Но больше всего в этом человеке притягивало и одновременно пугаловсепоглощающее ощущение мужественности, которую он излучал.
Опомнившись, Соренза вздернула подбородок и, призвав напомощь всю свою храбрость, ответила как можно безразличнее:
— Моя прабабушка была родом из Франции, и меня назвали в еечесть.
— Тогда ясно, откуда у вас эта изысканная элегантность.
Какой льстец! Соренза всегда с осторожностью относилась ккрасавцам, которые считают себя настоящим подарком для слабого пола. Толькокогда ласковая улыбка на лице мужчины сменилась выражением холодной учтивости,она поняла, что он прочитал по лицу ее мысли.
— Прошу прощения, что оторвал вас от столь увлекательнойбеседы, — произнес он сдержанным тоном и отошел, оставив в ее душе чувство виныи стыда. А Соренза ненавидела это ощущение.
За обедом она сидела между Чарлзом и Николасом Доуэллом —так звали незнакомца. Он был холодно-вежлив с ней и очаровательно мил со всемиостальными. Слушая шутки, которые отпускал темноволосый красавец, Соренза немогла не признать в нем интересного собеседника.
Да, такие, как он, никогда не лезут за словом в карман, тутже одернула она себя. Они любят быть в центре внимания и прекрасно осознаютсвою привлекательность, чем возбуждают женщин еще больше.
Но не из-за подобных ли ему мужчин она одевалась с такойтщательностью сегодня утром? Вот еще! — зло возразила себе Соренза. Ее всегдазаботило то, как она будет выглядеть на работе, особенно когда надо былопроизвести впечатление на нового заказчика. Так что к Доуэллу это не имелоникакого отношения!
Часы напомнили ей, что уже десять. Соренза выпрямилась вкресле, пригладила волосы и глубоко вздохнула. Она воздержалась от желанияпосмотреться в зеркало и от этого почувствовала гордость за себя.
— Мэри, пригласите, пожалуйста, мистера Доуэлла, — бодросказала она секретарше.
