— Когда она уехала? — спросил Мейсон.
— В десять девятнадцать вечера. Мой человек наведался вапартаменты «Монолиз». Он выяснил, что такси обычно заказывается. Клерк,работающий на коммутаторе, настаивал на том, что Эзел Гарвин заказала такси потелефону и затем спустилась вниз, в вестибюль, где просидела в ожидании машиныминуты три-четыре. Надо сказать, этот клерк не больно разговорчивый. Вытянутьинформацию из такого, как он, — все равно что вскрыть сейф с помощьюзубочистки.
Мейсон нахмурил брови и задумался.
— Перри, ты куда пропал? — забеспокоился Дрейк.
— Я здесь, — откликнулся адвокат. — Надеюсь, ты не снялнаблюдение за апартаментами?
— Нет.
— Она не возвращалась туда?
— Нет. Постой, — сказал Дрейк, — я упустил одну деталь, окоторой рассказал клерк. Пока миссис Гарвин ждала такси в вестибюле, она далаклерку два доллара, чтобы разменять на мелкие монеты достоинством в двадцатьпять, десять и пять центов. Монеты большего достоинства ее не интересовали…Должно быть, у нее были на то какие-то причины.
— Ясно, — сказал Мейсон. — Монеты ей понадобятся, чтобызвонить из таксофонов.
— Точно. Причем, судя по всему, звонить она собираетсяиздалека.
— Это уже интересно, — оживился Мейсон.
— Извини, но, к моему сожалению, секретарша бывает иногдаслишком заботливой, — сказал Дрейк. — Зная, что в последнее время я многоработал, она решила до пяти часов утра ни с кем меня не соединять. Ночью меняподменяет другой человек, который в курсе всех наших дел. Он и занималсягаражом, где получил описание автомобиля Эзел Гарвин: марку и номер машины, нуи все остальное, затем выяснил, что бензобак был заполнен перед отъездом тольконаполовину. Это кое-что значит. Когда в пять часов утра я приступил к своимобязанностям, — рассказывал Дрейк, — то сразу же отправил другого агента вОкеансайд. Я велел ему незаметно осмотреть местность вокруг дома Хекли: нет литам следов ее машины; кроме того, поездить по всему пригороду Океансайда иразузнать что-нибудь на бензозаправочных станциях, которые работали ночью:может быть, кто-нибудь запомнил при обслуживании машину с нашим описанием. Это,возможно, даст нам зацепку. Я жду его сообщения с минуты на минуту.
— Прекрасно, — сказал Мейсон. — Я вижу, вы сделали всевозможное. Что-нибудь есть еще?
— Пока все.
— Продолжай вести наблюдение за домом Эзел Гарвин. Я будуздесь. Пока довольно рано и нет суматохи. Надеюсь договориться, чтобы меняподзывали к телефону. Позвони, если что-нибудь произойдет, а если не дозвонишься,я сам тебе позвоню через час.
— Хорошо, — ответил Дрейк. — Ты уж извини, что так всеполучилось, Перри.
— Все в порядке, — успокоил его адвокат. — Это как раз тотслучай, когда ты не мог все предугадать.
— Я позвоню сразу же, как только узнаю что-либосущественное, — пообещал Дрейк.
Адвокат повесил трубку, оглядел вестибюль и, ничего незаметив подозрительного, направился к выходу. Открыв дверь, он в первую очередьпосмотрел на подъездную дорогу и место, предназначенное для парковки машин.
Помимо его машины и машины Гарвина, которые стояли отдельнона подъездной дороге, там оказалось еще несколько. Мальчик с непроницаемымлицом, который подзывал Мейсона к телефону, неподвижно сидел на верхнейступеньке лестницы, любуясь рассветом.
— Как тебя зовут? — спросил Мейсон.
— Панчо, — ответил мальчик, не шелохнувшись. Мейсон вытащилиз кармана доллар и подошел к нему.
Юноша проворно протянул ладонь. Адвокат бросил в нее монету.
— Спасибо, — поблагодарил мальчик, не вставая. Мейсонулыбнулся.
— Ты не так глуп, как может показаться. Если ты смогговорить по телефону, найти номер моей комнаты и вызвать меня, то ты довольносмышленый парень. Посиди здесь — мне должны снова позвонить. Если позвонят,позови меня. Понял?
— Да, сеньор.
— Постой, — переспросил Мейсон, — тебе все ясно? Тыпонимаешь по-английски?
— Да, сеньор.
— Чудесно, — успокоился адвокат. — Если мне позвонят снова,получишь еще доллар.
И Мейсон отправился к себе в номер. У себя он умылся,побрился, одел чистую одежду и, когда собрался было справиться о завтраке, тоуслышал металлический звон приближающихся сандалий и тихое тук-тук-тук-тук вдверь.
Мейсон открыл дверь.
Панчо стоял в коридоре.
— Телефон, — сказал он.
— Момент, — сказал по-испански адвокат. Мальчик выжидающемолчал.
Адвокат усмехнулся, вытащил из кармана второй доллар ивручил ему.
На лице юного мексиканца засияла улыбка.
— Спасибо, — поблагодарил он и бодро зашагал по коридору.
Мейсон последовал за ним, вошел в кабину с открытой дверцей,предварительно убедившись, что соседняя пуста, затем поднял трубку, сказав:
— Алло! — И, услышав в трубке голос Пола Дрейка, произнес: —Привет, Пол. Что новенького?
Дрейк затараторил так быстро, будто слова стремилисьобогнать друг друга в неудержимом торопливом потоке.
Послушай, Перри. Слушай внимательно. Мы сидим на бочке спорохом. Мой человек нашел Эзел Гарвин.
— Где? — спросил Мейсон.
— Под Океансайдом. Почти в трех милях к югу от города. Вавтомобиле, стоящем в пятнадцати — двадцати ярдах от дороги на берегу моря. Онамертва. Пуля попала в левый висок. Скорее всего, это не самоубийство. Оналежала на руле в довольно неестественной позе, крови немного. Стекло дверцы сэтой стороны было опущено, и револьвер, из которого, по-видимому, стрелялпреступник, лежал прямо у дверцы на земле. Она могла бы выстрелить в себя,только если бы повернула револьвер вверх рукояткой и держала таким образом привыстреле, но это очень неудобно, да и не свойственно женщине убивать себя стольнеобычным способом.
— А что полиция?
— Пока об этом знает только мой человек, обнаруживший тело.Он известил меня, попытался связаться с шерифом в Сан-Диего, но, находясь запределами Океансайда, по техническим причинам не смог связаться ни с ним, ни соследователем… Теперь, Перри, слушай меня дальше. Мой человек достаточносообразителен, чтобы наследить. При осмотре ему в глаза бросилось следующее.Похоже, там останавливались две машины — вторая машина к тому времени ужеуехала. Склонившись к револьверу, он рассмотрел его: револьвер системы«Смит-и-Вессон», 38-го калибра, номер, выгравированный на рукоятке, — С 64805.Думаю, нужно постараться снять с него отпечатки пальцев до прихода полиции. Можнокого-нибудь послать, чтобы опередить ее.
