— Вот это стволы так стволы! Как раз то, что нужно! — воскликнул крестьянин, останавливаясь у подножия старых сосен.
Он уже вскинул топор, чтобы сделать зарубку у корня той, что была постарше, — но тут Сильвестр и Сильвия с плачем бросились к отцу.
— Батюшка, — закричал Сильвестр, — не тронь эту сосну! Это же Подопринебо!..
— Батюшка, и эту оставь! — упрашивала Сильвия. — Ее зовут Зацепитучу. Они обе такие старые! И только что они спели нам песню, какой мы никогда не слышали…
— Чего только эти ребятишки не выдумают! — рассмеялся крестьянин. — Где же такое видано, чтобы деревья пели! Ну да уж ладно, пусть стоят себе, раз уж вы за них так просите. Найдутся и другие, помоложе.
И он двинулся дальше в глубь леса, а Сильвестр и Сильвия остались у подножия старых сосен, чтобы послушать, что еще скажут им эти лесные великаны.
Ждать пришлось недолго. В вершинах снова зашумел ветер. Он разгулялся: только что побывал на мельнице и так лихо вертел мельничные крылья, что от жерновов только искры во все стороны сыпались, а теперь налетел на сосны и принялся немилосердно трепать их ветви.
Старые сосны глухо загудели, зашумели и, наконец, заговорили.
— Вы спасли нам жизнь! — услышали Сильвестр и Сильвия. — Просите же теперь у нас все, что вам будет угодно, и получите.
Но, оказывается, не так-то просто понять, чего ты хочешь больше всего на свете, и уж тем более сказать об этом. Сколько ни ломали головы Сильвестр и Сильвия, но ничего так и не придумали, словно и желать им было нечего.
Наконец Сильвестр робко проговорил:
— Я бы хотел, чтобы хоть ненадолго выглянуло солнце, а то в снегу совсем не видно тропинок.
— Да-да, — подхватила Сильвия, — и я бы хотела, чтобы поскорее наступила весна и сошел снег! Тогда и птицы снова запоют…
— Ох, что за неразумные дети! — возмущенно зашумели Подопринебо и Зацепитучу. — Ведь вы могли пожелать столько прекрасных вещей! И богатство, и почести, и слава — все бы у вас было! А вы просите только о том, что и без вашей просьбы рано или поздно случится. Но ничего не поделаешь, сказано — сделано. Только предупреждаем: ваши желания мы исполним на свой лад. Итак, слушай же, Сильвестр: отныне, куда бы ты ни пошел, на что бы ни взглянул, повсюду тебе будет светить яркое солнце. И твое желание, Сильвия, исполнится: что бы ты ни делала, о чем бы ни говорила, вечно вокруг тебя будет цвести весна и таять холодный снег.
— Да ведь это гораздо больше, чем мы просили! — воскликнули Сильвестр и Сильвия. — Спасибо вам, милые сосны, за чудесные подарки. А теперь прощайте! — И брат с сестрой весело побежали домой.
— Прощайте! Прощайте! — зашумели им вслед старые сосны.
По пути Сильвестр то и дело вертел головой, высматривая куропаток, и странное дело — в какую бы сторону он ни повернулся, повсюду перед ним мелькал солнечный луч, золотящий ветки деревьев.
— Смотри, Сильвестр! Смотри! Солнце выглянуло! — крикнула Сильвия брату.
Но едва она успела это произнести, как снег вокруг начал стремительно таять, по обе стороны тропинки зазеленела трава, деревья покрылись свежей листвой, а высоко в синеве неба послышалась первая песня жаворонка.
— Здорово! — воскликнули в один голос Сильвестр и Сильвия. И чем дальше они бежали, тем сильнее грело солнце, тем ярче зеленели трава и деревья.
— Мне светит солнце! — закричал Сильвестр, влетая в хижину.
— Солнце всем светит, — отозвалась его мать.
— А я могу растопить снег! — воскликнула Сильвия.
— Ну, это каждый может, — сказала мать и рассмеялась.
Но прошло совсем немного времени, и женщина заметила, что в хижине и вокруг творится что-то неладное. На дворе уже вечерело, близились сумерки, а в доме все так и сверкало от ярких солнечных лучей. И так продолжалось до тех пор, пока Сильвестру не захотелось спать, и глаза у него не закрылись сами собой.
Но и это еще не все! Зима стояла в самом разгаре, а в маленькой хижине вдруг явственно повеяло весной. Даже старый сухой веник в углу за печкой — и тот начал зеленеть, а петух на своем насесте принялся горланить во всю глотку. И так он надрывался до тех пор, пока Сильвии не надоело болтать, и она не уснула крепким сном.
Поздно вечером вернулся домой крестьянин.
— Послушай, отец, — сказала жена, — боюсь я, не околдовал ли кто наших детей. Что-то странное творится у нас в доме!
— Еще что надумала! — отмахнулся крестьянин. — Ты лучше послушай, мать, какую новость я принес. Ни за что не поверишь! Завтра в наш городок прибудут сами король и королева. Сейчас они разъезжают по всей стране, осматривая свои владения. Не отправиться ли нам вместе с детьми, чтобы хоть разок в жизни поглазеть на королевскую чету?
— Что ж, я не прочь, — согласилась жена. — Ведь не каждый день в нашу глушь являются такие важные гости.
На другой день крестьянин с женой и детьми чуть свет собрались в путь.
По дороге только и было разговоров, что про короля и королеву, и никто не обратил внимания на то, что все это время перед санями бежал солнечный луч — несмотря на то что все небо затянули низкие свинцовые тучи. Вдобавок березки по обочинам при их приближении вмиг покрывались почками и зеленели — а ведь мороз стоял такой трескучий, что птицы замерзали на лету.
Когда их сани въехали на городскую площадь, народу там уже собралось видимо-невидимо. Все с опаской поглядывали на дорогу и перешептывались. Говорили, что король и королева очень недовольны своей страной: куда ни приедешь — повсюду снег, лед, холод, безлюдные и дикие места.
Король, как и полагается настоящему правителю, был очень суров. Он сразу же решил, что во всем виноват народ, и уже собирался как следует наказать всех без исключения подданных.
Про королеву ходил слух, что она ужасно замерзла и для того, чтобы хоть немного согреться, все время топает ногами.
Наконец вдалеке показались королевские сани, и народ, собравшийся на площади, замер в ожидании.
На площади король велел кучеру остановиться, чтобы переменить лошадей. Король остался в санях — сидел, сердито нахмурив брови, а королева беспрерывно горько плакала.
И вдруг король поднял голову огляделся и весело рассмеялся — в точности так же, как смеются обычные люди.
— Взгляните-ка, ваше величество, — обратился он к королеве, — как приветливо здесь светит солнце! Право, этот городок не так уж и плох, как поначалу казалось… Мне отчего-то даже стало весело и легко на душе.
