Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
Рассказывают также, что он часто болел, поэтому приобрел привычку самому делать себе лекарства из настоев трав, пыли и мощей святых[4]. В любом случае тот факт, что он постоянно болел, не является особенным, поскольку в то время в мире правили бубонная чума и дизентерия.
Невзрачный, болезненный, он обладал широким сердцем, отказавшись передать Гунтрамна Бозона заносчивому эмиссару Хильперика, или в одиночку осмелился вступиться за епископа Претекстата на соборе в Париже, спорил с королем Хильпериком. Вместо того чтобы бежать из страны, как его к тому принуждали, он храбро защищался на совете по обвинению в том, что оклеветал королеву Фредегунду. Он также активно сопротивлялся попыткам сборщиков налогов обобрать жителей Тура.
Он гордился своими выдающимися родственниками, но только благодаря самому себе стал тем, кем он был. Как мы видели, Григорий Турский сыграл огромную роль в истории своего времени, но об этом он практически не пишет, и если ему приходится об этом говорить, то он делает это мимоходом и не придавая своей деятельности особого значения.
Фактически он открывает нам сложные события двух десятилетий, при этом всячески уходя от того, чтобы выделить свою собственную роль. Итог собственной разнообразной деятельности в Туре между 573 и 593 годами в отображении Григория Турского носит предельно обобщенный характер. Он перестроил собор и снова украсил церковь Святого Мартина, об этом Григорий просто не мог не написать, потому что все об этом знали и каждый камень кричал о его роли. Он все раскрыл, определил и сдул пыль, разместив в подходящих удобных позициях разнообразные сосуды, наполненные разложившимися останками.
Свободно описывая архитектурные достижения своих предшественников, Григорий делает вывод: «Во многих других местах в Туре и по соседству я освящал церкви и часовни, располагая в них мощи святых. Их было так много, что перечень занял бы целый лист». Григорий был вовсе не многословен, его образование было поверхностным, и, возможно, описания, которые он с такой легкостью нам преподносит, основываются на том, что он всегда искал соответствующие цитаты, в первую очередь из Библии.
Григорий также обладал особым чувством справедливости, его характеристики множества людей и событий заполняют сцену, большинство из них достойны осуждения в том или ином виде, ведь, как человек своего времени, он был наделен предрассудками и мог ошибаться. «История франков» забрызгана кровью и гноем, в ней звучат крики замученных до смерти мужчин и женщин. Однако Григорий никогда не оспаривал столь эффективный способ получения признаний, подразумевающий выдачу сообщников и удовлетворявший кровавую жажду правителей.
Кроме того, Григорий был необычайно сострадательным человеком. Обычно часто цитируют следующий отрывок из его книги. В 580 году дизентерия снова опустошила Галлию.
Вот что пишет об этом Турский: «Эпидемия началась в августе месяце. Она прежде всего обрушилась на маленьких детей и оказалась для них фатальной: мы потеряли малышей, столь дорогих и сладостных нашему сердцу, которых мы холили у груди и качали на руках, которых кормили и вскармливали с такой заботой. Когда я пишу, я вытираю слезы и повторяю снова слова Иова: «Бог дал, Бог взял, чтобы ублажить Господа, нужно потерять. Славьте Господа, мир бесконечен».
И наконец, Григорий обладал весьма своеобразным чувством юмора. Снова и снова, заключая самые серьезные рассуждения, переворачивающие душу описания, он добавляет поразительные комментарии, часто саркастически насмехаясь над самим собой. Приведем только один пример.
Рассказав о деятельности обманщика, ложного целителя, называвшего себя Христом, он пишет: «Примерно в то время мне выдалась возможность самому съездить в Париж, меня разместили в церковном доме святой Юлиании, мученицы. Как раз на следующую ночь этот несчастный бежал из тюрьмы, с обвитыми вокруг тела цепями, и направился в церковь Святой Юлиании, где распростерся на каменном полу на том самом месте, где я обычно стоял.
В середине ночи я поднялся, чтобы произнести свои молитвы Господу, совершенно не ведая о том, что произошло. Этот человек настолько сильно смердел, подобно сточной канаве, что я просто не смог войти в церковь из-за этого запаха.
Один из младших священнослужителей осмелился выйти вперед, зажимая нос, и попытался его поднять, но не смог, потому что несчастный был совершенно пьян. Тогда вышли вперед четыре других священника, подняли его на руки и бросили в церковный коридор. Принесли воду, начисто отмыли каменный пол, потом разбросали приятно пахнувшие травы, и тогда я, наконец, смог войти и совершить службу. Но даже мое пение не смогло разбудить пришельца».
Если вы пропустили это место или благоговейно сдержали усмешку, в следующем предложении Григорий специально переписывает для вас строки из Вергилия: «Когда дневной свет вернулся в мир и яркое солнце поднялось в небо» («Энеида»), я вернул человека епископу и попросил, чтобы тот простил его». Заметьте, Григорий просит о прощении, но не наказании. Итак, как бы ни были ужасны его времена, он оставался любящим человеком.
Семья Григория Турского:
Время Григория Турского
«История франков» буквально переполнена именами королей и королев. Как он сам объясняет, его личное повествование, возможно, начинается с убийства короля Сигиберта в 575 году, вскоре после его собственного посвящения. Этому событию посвящены книги с V по X. Поскольку Григорий придает такое большое значение событиям прошлого, нам самим не остается сделать ничего другого, как следовать за ним.
Короли династии Меровингов правили Галлией с начала V века вплоть до 751 года, хотя последние сто лет или более их правления оказались временем постепенного заката и подчинения Меровингов майордомам, которым в лице Каролингов и было суждено со временем сменить эту династию.
Григорий бегло упоминает Хлогиона, или Клодио, полулегендарного основателя рода, равно как и умершего в 456 году его преемника и предполагаемого сына Меровея, в честь которого династия и получила свое название. Только две главы посвящены правлению третьего короля из династии Меровингов Хильдерика, умершего в 481 году.
Как и следовало ожидать, Григорий уделяет особое внимание Хлодвигу, который своими победами над последними представителями римской власти и затем над алеманнами, бургундами и вестготами объединил большинство галлов под властью салических франков.
Хлодвиг разбил последнего наместника Римской Галлии Сиагрия при Суасоне в 486 году (а затем казнил, после того как Сиагрий был выдан франкам королем вестготов Аларихом II), женился на бургундской принцессе Клотильде, в 496 году она уговорила его креститься по ортодоксальному (православному) обряду. В 507 году Хлодвиг разбил вестготов при Вуйе (близ Пуатье) и убил их короля Алариха II, а в 511 году, на тридцатом году своего правления, умер в Париже и был похоронен в основанной им церкви Святых Апостолов, впоследствии получившей имя Святой Женевьевы.
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
