— Доброе утро, Морган! Ты меня ищешь? — он фривольно обхватил меня за плечи и дотронулся до моей шеи.
И мы тут же испуганно отпрыгнули друг от друга прочь.
— Извини, забыл, — проговорил он.
Удар током, как всегда.
— Ух ты! Да от вас искры летят! — удивилась Филлис.
— Искрит, искрит, — сухо добавил Джейден, глядя на меня, — только кое-кто все никак не разгорится.
— Это ранит меня в самое сердце, — театрально объявил Ли, прикладывая руку к груди, — нам необходимо уединиться где-нибудь, попробую ее переубедить. Может, в ближайшем туалете?
Вот наглец, а!
— Ли, это совсем не романтично. — Руби неодобрительно щелкнула языком. — Уж лучше в чулане рядом с выставочным залом.
Что?! Руби! Ты ли это?!
Миниатюрная, хрупкая Руби только невинно улыбнулась в ответ и передернула плечами.
— Прекрасный совет, спасибо, — отозвался Ли, хватая меня за руку.
И на этот раз не выпустил, несмотря на новый удар током, а потащил меня за собой. Я посмотрела на друзей, умоляя о помощи. Филлис, Руби и Кори расплылись в улыбке до ушей. Джейден и Николь стояли хмурые и мрачные.
— Ты же не собираешься ломиться в подсобное помещение на глазах у всей школы! — сопротивлялась я, пытаясь вырвать у него руку.
Куда там! Силы у него немерено. Не иначе, наколдовал!
— На нас гораздо меньше обращали бы внимания, если бы ты перестала так дергаться, — бросил он через плечо и невозмутимо продолжал шагать, куда задумал.
Мы дошли до подсобки, Ли втолкнул меня внутрь, вошел следом и закрыл дверь. А Руби была права: идеальное место для подросткового свидания. Вороха разноцветной бумаги, пестрые гирлянды, с потолка свисают цепочки лампочек, у стены — огромный ящик, переполненный пенопластом и картоном. Из него торчали даже несколько картонных пальм.
Я забилась в дальний угол. Ухмылка на лице наглого полуэльфа все ширилась.
— Слушай, Фей, не трону я тебя, не бойся. Если бы хотел, давно бы уже что-нибудь сделал. У меня была возможность, и не один раз, пока ты у меня ночевала.
Он прав. Я облегченно выдохнула.
— Хотя ты тогда еще не была так мила, как сейчас.
И он оглядел меня с ног до головы. Я тут же снова напряглась и стала в стойку. Ненавижу, когда меня разглядывают. Даже теперь, когда я похудела после регулярных пробежек и потери аппетита и сняла наконец с зубов брекеты.
— Давай по делу, Фитцмор, — я собралась с духом и крепче ухватилась за ручки моего рюкзака, — у нас на повестке дня серьезные вопросы.
Его мальчишечья ухмылка тут же угасла.
— Ты права, — согласился он, — я защищал тебя перед Советом, как мог. Убеждал их, что убийство произошло в то время, когда ты была со мной в восьмом веке.
У меня тоскливо заныл желудок.
— Но ты же не каждую минуту был рядом со мной, — возразила я.
— Коннор погиб, пока мы были в восьмом веке, — упорно повторил Ли, — никто не может так стремительно и часто перемещаться во времени без многолетней тренировки. А ты этому вообще никогда не училась.
— Но мы же не всегда были вместе, — настаивала я.
Он затряс головой.
— Меня гораздо больше беспокоит, — продолжал эльф, — что Коннор перед смертью побывал в Версале накануне революции. Оберон и Королевский совет послали туда комиссаров, чтобы выяснить, что телохранитель короля там искал. Будем надеяться, они выяснят.
— Значит, я больше вне подозрений?
— Все еще под подозрением, — возразил он, — но ты не паникуй, мы это уладим.
— И как же мы это уладим? Меня обвиняют в жестоком убийстве эльфа. Я, кажется, расчленила его на куски, но перед смертью он успел кровью написать мое имя, а у меня нет алиби. И как ты собираешься это уладить? Наймешь мне дорогого адвоката?
— Да успокойся ты! Алиби у тебя и правда слабовато, но все же ты была в восьмом веке в Германии. Совет вообще не может понять, как некто вроде тебя безо всякой подготовки прыгает во времени туда-сюда. Я тебе уже объяснял, что даже мне пришлось учиться этому много лет.
Ну, если я такая уникальная, если до меня ни один человек не умел так ловко скакать во времени и если даже эльфам это не всегда удается, то, может, Совет мне и поверит.
Вот Ли. Он не мог переместиться в прошлое дальше 1692 года. Это я катапультировала его в раннее Средневековье. Жаль только, никто не знает, как мне это удалось. Я — уникальный случай. И что мне теперь с этим делать? Я же человек! Я же не эльф!
— Скажи, у тебя уже есть бальное платье? — вдруг заговорил Ли.
— Зачем? — не поняла я. — Мы что, тоже отправляемся в Версаль на разведку?
— Да нет, — он закатил глаза, — этим пусть другие занимаются. Ты забыла, через три недели бал в школе? Я тебя пригласил, ты помнишь? Ты уж не подведи. Позвонить Фло?
Фло, она же Флоренс, была великосветским парикмахером-стилистом и уже два раза занималась моей прической по заказу Ли.
— Не надо, — ответила я резко, — и так сойдет. И платье найдется. Не от Валентино, конечно, но для школьного бала покатит.
У Ли в глазах промелькнула тревога. Ага, испугался! Думает, я напялю на себя какой-нибудь дешевый розовый тюль! И в таком виде припрусь на бал под руку с ним, с некоронованным королем Хортон-колледжа! Или в каком-нибудь уродливом горчично-желтом платье с золотыми блестками и ядовито-зелеными рюшами до самого пола…
Глаза полуэльфа сделались круглыми и огромными. Он едва не поперхнулся.
— Так тебе и надо, — засмеялась я, — не лезь без спроса в мои мысли. Доверяй мне хоть немного, — и я гордо прошествовала мимо него к выходу.
— Фей, еще не поздно, еще есть время поменять… — забормотал он. — Фей, правда, желтый и зеленый — не совсем твои цвета…
Я обернулась на пороге и издевательски пропела:
— Да что ты? Не мои цвета? А я думала, они будут гармонировать с твоей белокурой гривой!
С этими словами я вышла вон, оставив его стоять столбом посреди подсобки. Вслед мне долетели слова, полные отчаяния:
— Это же шутка, правда?
Задетое самолюбие — страшная сила!
Когда я пришла на следующий урок, Ли уже сидел за нашей партой. У него на коленях, обнимая его одной рукой за шею, удобно устроилась Фелисити Страттон. Ли был похож на урчащего кота, которому чешут за ухом. Он метнул на меня несколько злобный взгляд.
Я посмотрела на ярко накрашенные губы Страттон, готовые впиться в мочку его уха, и подумала, что будет интересно, если она невзначай сдвинет носом его волосы, так тщательно начесанные на уши, и все увидят, что уши у него заостренные, совсем не как у людей.
