Лавренев сидел,чувствуя, как в душе нарастает раздражение.
По идее, он могпереспать с Алиской. Но какое-то внутреннее чутье подсказывало — не надо. Ониоба были неопытны, и взаимная неловкость могла все испортить. И как только онпонял, что Алиска не станет его первой женщиной, он стал стремительно охладеватьк ней. А она, словно почувствовав неминуемый разрыв, наоборот, сталавнимательней к нему, навязчивей. Они еще пару месяцев походили вместе, сиделина последних рядах в кинотеатрах, забредали в самые глухие уголки парка. Новсе это уже было не то.
И тогда случилсятот разговор. Алиса болела, и Лавренев принес ей домашнее задание. В светепоследних событий само собой подразумевалось, что из всего класса сделать этодолжен именно он. Густо населенная вещами квартира Ганиной была пуста. И эта страннаягулкость всегда наполненной людьми жилплощади сразу заставила Игоря напрячься.По одному взгляду на бывшую любовь он понял, что сейчас произойдет. Она была вкоротком домашнем халате и рдела перед теми словами, что должна былапроизнести. Она хотела, чтобы все случилось сейчас, пока нет родителей. Таким образом решила к себе привязать, глупая!
- Игорь, что-топроизошло? — тихо спросила она.
- Произошло, —буркнул он, глядя на чуть расходящийся вырез халатика в области груди. Алиса иправда подготовилась. Кроме халата, на ней не было ничего.
Это еще большеразозлило Лавренева. Он понимал, что хочет увидеть ее полностью обнаженной, носама эта зависимость заставила его выпрямиться.
- Короче, давайразбегаться, — быстро заговорил он, выкладывая тетрадки на стол. — Скоро годкончится, там экзамены. — Он не смотрел на нее, а когда мельком поднял глаза,испугался. Она стала одного цвета со своими волосами.
— Разлюбил? —Голос, как будто лист фольги разворачивают.
- Ну, чего ты? —тянул Игорь, чувствуя себя глупо — зачем вообще начал говорить? Потянул быеще немного, а там лето, можно было бы просто исчезнуть, без разговоров. —Полюбил - разлюбил. Все равно в одном классе учимся. Не на век расстаемся.
Она как будтосразу все поняла, мгновенно перескочив утомительную процедуру слез, уговоров,тяжелых вздохов и переглядок.
Он так и недождался от нее слов. Буркнул только:
— Ну ладно, чеготам? Все равно ничего бы
1не получилось. —И выскользнул из квартиры, на лестничной клетке поняв, что болеть Гани-на будетеще несколько дней, а значит, спокойная неделя ему гарантирована. Надо лишь неподходить к телефону. Так он и сделал, вырубив все возможные для себя средствасвязи, включая аську и скайп.
А через три днякласс грохнул неожиданным известием — Алиса пыталась покончить с собой. Лежитв больнице, с ней работает психолог.
- Не переводичернила! — Проходя мимо Алисиной парты, Игорь толкнул тетрадку Га-ниной. Еерука дернулась, выведя некрасивый зигзаг. И тут же вспыхнуло! Дурак! Она-то тутпри чем? Быстро оглянулся. На лице все та же занавеска из волос. Даже слова емуне сказала, как появилась. В сердцах поддел свесившуюся тетрадку Пращицкого.Она брякнулась на затоптанный линолеум.
Очередь вмедкабинет быстро двигалась. Медсестра оказалась неинтересной барышней вочках. Буркнула, не отрываясь от пробирок:
— Садитесь.
И, быстро совершивсвою комариную работу, добавила:
— Идите.
Укол былнеболезненный, и Игорь тут же о нем забыл. Мимо по коридору прошла Алиса.Головы не повернула. Хочет вызвать в нем чувство вины, чтобы у фразы «никогоне виню» появился адрес. Не дождется!
- Давайте,давайте! Лейте кровь на алтарь науки, — прикрикнул Лавренев.
- Вы там сильно неторопитесь, я все выпил! — хохотнул следом Пращицкий.
На них зашикалииз-за дверей. Пока одиннадцатый класс резвился, на втором этаже малышипроходил азы школьных премудростей.
Нелли Олеговна неуспела вывести на доске название урока, как в класс ворвалась завуч. Именноворвалась — дверь от толчка шарахнулась о стену.
- Одиннадцатыйкласс! Вы вообще соображаете, что творите? — грозно начала она с порога,монументальной стокилограммовой массой нависая над учениками.
- Война? Уже? —пискнул Пращицкий, очень натурально изображая испуганного.
- Я тебе сейчасустрою войну! — погрозила в его сторону солидным кулаком завуч. — Быстропризнавайтесь, кто это сделал?
Все с готовностьюзаозирались.
- Я! — медленноподнялся Васильев, пряча лукавую улыбку. Класс облегченно выдох нул. — Но тами было всего ничего, — демонстративно пожал он плечами.
- Чего ничего? —грозно склонилась в его сторону завуч.
— Компота, —простодушно отозвался Васильев, и его конопатое лицо заискрилось. — Всегокакой-нибудь литр. Я залпом выпил.
Сообразившие шуткупервыми захихикали, так что завучу пришлось перекрикивать голоса.
- Какой компот,Васильев! Я спрашиваю, кто разгромил медкабинет?
— Враги, — нераздумывая, брякнул Пра-щицкий и уже под нарастающий хохот добавил: — Врагирода человеческого.
— Вам все шутить!— ревела завуч. — А там все пробирки перебиты. Ни одного грамма взятогобиоматериала! Кто был у врача последним?
— Медсестраоставалась, вы у нее спросите. — Непрошибаемого Пращицкого даже гнев завуча негнул к парте. — Может, она оборотень в халате?
— Когда найдем —спросим, — грозно заверила завуч. — Еще раз спрашиваю, кто был в кабинетепоследним?
Все дружнопосмотрели на ряд у окна. Игорь невольно нашел глазами Алису. Она все так жесидела, склонив голову, спрятав за волосами лицо, и что-то чертила в тетради.Девчонки стали гадать, кто же из них был последний. Вышло, что все дружновошли и дружно вышли, не оставив последнего. — Кому-то наша кровушка не понраву пришлась, — голосом ворона-вещуна прокаркал Васильев.
- Да мы все сдаликровь! — Оправдываясь, Пращицкий показал средний палец на левой руке. Вряд лион вложил в этот жест какой-то другой смысл, кроме желания показать маленькийсинюшный след от укола. Но движение получилось слишком двусмысленным. Класс заего спиной грохнул. Нелли Олеговна в панике замахала на него рукой.
- Так... — Завучнаградила Пращицкого таким тяжелым взглядом, под которым и броня танкапрогнулась бы, но тот лишний раз взмахнул белесыми ресницами и растянул вулыбке потрескавшиеся от весеннего авитаминоза губы. — Дружно встали и пошли вполиклинику сдавать кровь. А я пока вызываю милицию. И если виновный найдется среди вас... — Она еще раз оглядела вытянутые от удивления лица. —Считайте, что заработали свой волчий билет на экзамен.
