Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
– Странное имя, – согласился доктор.
– Во-во. И у нас все так.
Да нет, вообще-то никто не стал бы подкидывать. И потом как? В поселке КПП, забор высокий, не пройти, так что птица, скорее всего, сама по себе… Разбилась. То ли о стену, то ли о стекло. Что, конечно, утешало не сильно. Потому что явный знак.
А может быть, и не знак, вселенная расширяется, в волнах этого расширения может случиться что угодно, про это Петр Гедеонович еще говорил. Случайность. Летела гагара, воткнулась в постоянную Планка – вот и результат.
– Громом, наверное, убило, – сказала я.
– А вы действительно верите в знаки? – вкрадчиво спросил доктор.
– А как же. Должен же в нашем доме быть хоть один нормальный человек?
– То есть? – др. достал блокнот и ручку.
– Ну, у нас же все ненормальные. Мама буддистка, верит в Дао. Или в Сяо. Или в Ляо. Как там правильно?
– Дао…
– Во-во. В карму, короче. Мясо нельзя, креветко можно, отечество нам Царское Село.
– Что? – не понял доктор.
– Сестра моя, Аделина, по кабанам из арбалета стреляет, вот в чем секрет.
– Зачем? – удивился др.
– Это вы у нее спросите – зачем? Я считаю, что она просто дура, а вот многие подозревают, что у нее богатый внутренний мир. Что она так самовыражается, ищет себя. Игорь – он вообще никакой, как лапша с укропом, у него даже и прозвище такое – Лапшан. Никто его так, правда, не называет, потому что друзей у него нет. А Мелкий вообще странный, ему уже два года, а он не говорит.
– Не умеет?
– Умеет. Но не говорит. Принципиально. Бьет в барабан и с заточкой ходит.
Про заточку и барабан я, наверное, перегнула, но мозговед, кажется, поверил. Или ловко сделал вид.
– Заточка?
– Он ее из градусника приготовил, – объяснила я. – Из игрушечного, само собой, пластмассового. Если ему что не нравится, он сразу тычет – и все дела. Очень, кстати, больно.
Я изобразила, как ловко Мелкий работает заточкой, док поморщился.
– А папа? – спросил он осторожно.
– Папа у нас совсем, – я скорбно помотала головой. – Вяжет.
«Вяжет» я произнесла тоже зловеще .
– Что вяжет? – уточнил др. – Носки? Сети?
– Мушки, – сказала я.
– Мушки? Он рыбу ловит?
– Если бы, – хмыкнула я. – Он просто вяжет. Вяжет и на стену вешает, любуется еще, а на рыбалку только собирается. Рыбак-теоретик. Ну, продает иногда.
– Твой папа продает мушки?!
– Ну да, продает. В пошлом году продал набор из семи мушек в Саудовскую Аравию за пятнадцать тысяч евро.
Док вроде бы погрустнел.
– И что это за мушки такие? – печально спросил он.
– Для нахлыста. Полный эксклюзив. Из шерсти мамонта. Только для ценителей. Такие мушки идут по цене бриллиантов. А психика меж тем искажается.
– Что? – не понял док.
– Папина психика искажается. Вообще-то это ему нужен психолог, а не мне.
Это я сказала доверительным шепотом . И по голове постучала, звук такой костяной получился, голова – это кость, всегда так думала.
– Папа помешался на этих мушках, – сообщила я. – Вы не представляете, насколько люди на это подсаживаются. Это хуже наркотиков. И мушки из мамонтов – это только вершина айсберга.
– Правда?
– Угу. Мамонт – это для богатых дурней. Настоящие ценители интересуются совсем другим.
– Чем же? – печально спросил доктор.
– Ну, например, в прошлом году один коллекционер из Америки заказал мушку из шерсти Белки.
Это я, конечно, вру, но док верит. Он сам рассказывал, что периодически встречается с гражданами из нашего поселка, к причудам привычен, Белка тут не самое оригинальное.
– Какой Белки? Той самой?
– Той самой. Что в космос летала. Героической.
– Разве она еще жива? – тупо поинтересовался доктор.
– Нет, конечно, вы что? Из нее чучело набили, оно в Звездном городке стоит. А вы разве не слышали? Все космонавты перед стартом его по загривку треплют. И так уже натрепали, что чучело совсем облысело. Одним словом, время терять было нельзя, папаша сел в самолет и сгонял за скальпиком. И связал три мушки из шерсти звездной собаки! Представляете, сколько стоила такая мушка?
– Нет…
– И я не представляю. Наверное, как в космос слетать. Так вот и скажите теперь, как сильно такими увлечениями душа-то попирается, а? То космическую собаку скальпируй, то королевского шпица, а то и…
Я замолчала, подвигала бровями очень многозначительно. И умненький мозгоправ быстренько додумал все сам, в Фейсбуке-то, чай, зависаэ. Хотя кто его знает, зрение у него, кажется, плохое, вот очки зеленые носит…
– Неужели?! – прошептал он. – Неужели и так…
– А то, – подмигнула я. – Из черной шерсти получаются изумительные нимфы.
– Да-да, – др. быстро огляделся. – Изумительные нимфы… Однако, Аглая, давайте, может, вернемся?
– Куда? – не поняла я.
– К нашей беседе. Вы хотели дорассказать.
Он записал что-то в блокнот.
– Я? Я ничего не хотела дорассказывать. То есть я устала, давайте на птице остановимся…
– Но это ведь важно.
– Кому?
– Вам. И мне. Мы должны закончить терапию…
– Да надоело уже, – попыталась отвертеться я. – Три раза уже рассказывала, сколько можно?
Я, конечно, понимаю – доктору, наверное, заплатили вперед за десять сеансов, осталось еще семь, и все эти семь сеансов он должен меня интенсивно излечивать.
Но доктор-то не дурак, понимает, что со мной все в порядке, но отступиться не может. Во-первых, я из приличной семьи, вылечить девушку из приличной семьи – мечта каждого психотерапевта. Лечить девушек из приличных семей престижно и выгодно, вылечишь пару-тройку – и пойдет о тебе молва, и потекут страждущие с кюпюрами во руцех, только успевай расправлять карманы. Во-вторых, он, кажется, боится моего папы. Поэтому старается. Я ему уже два раза предлагала в шашки поиграть, ну или в нарды, или телевизор посмотреть, передачу про то, как устроены батарейки, или просто посидеть – почитать книжки какие, английскую романтическую новеллу там, я люблю про грозовые перевалы и сонные лощины… Но доктор, само-собой, отказывался. Думаю, опасается скрытых камер.
Вообще, он, конечно, смешной, всегда в свитере ходит, хотя и жарко. Свитер – это во имя непринужденности, чтобы приблизиться к пациенту, расположить его к себе, вывести терапию на новый уровень. Кроме свитера у дока есть еще несколько фишек для контакта – красные кеды, скутер, пирамида, выточенная из камня пирамиды Хеопса, картавость, спички. Я все это понимаю. Когда доктор ездит на итальянском скутере и картавит, доверяешь ему гораздо больше; когда видишь пирамиду из пирамидного камня, невольно спрашиваешь – откуда? И тут доктор рассказывает, как он ездил в Египет, встречался с фараоном, жевал мумие, начинаешь его слушать, а он и говорит – расскажите, пожалуйста, что с вами случилось восемь дней назад? И попала. Подкрался и в спину кинжалло вонзил. Вот так, невзирая.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
