Эдуард Кудрявцев в начале знакомства тоже, впрочем, не особораспространялся о себе, хотя о его достатке вопила буквально каждая вещь — часыизвестнейшей швейцарской фирмы, легкие кожаные сандалеты, очки с известнымлейблом на дужке и антикварный перстень на мизинце.
— Да, официант вас явно узнал, — кивнулШамшура. — Очень обрадовался. Дружелюбные люди, эти греки!
— Он не то чтобы обрадовался, — возразилКудрявцев, провожая глазами высоченную девицу, которая шла вдоль бортикабассейна, виляя тощими бедрами и размахивая полотенцем. — Он выражал свойвосторг и изумление по поводу моего чудесного исцеления.
Шамшура повернул голову и впервые внимательно посмотрел насвоего собеседника.
— Выглядите вы неплохо, — скупо обронил он, ноглаз не отвел, явно ожидая продолжения.
— Сейчас — да. А вот год назад…
Кудрявцев хмыкнул и прикрыл глаза, словно вспоминая о чем-тозабавном. Потом встрепенулся и протянул руку к барсетке, которая висела у негона поясе. Достал оттуда толстенькую записную книжку, а из книжки — фотографию.И протянул новому знакомому:
— Вот он я, полюбуйтесь. У этого же самого бассейнапрошлым летом.
Шамшура охотно взял снимок и, сев поровнее, поднес его кглазам. Некоторое время молча рассматривал, а потом поднял голову:
— Что-то я не понял. Вот это — вы? В кресле-каталке?Да, в самом деле это вы, снимок отличный. Но, черт побери… — Его равнодушиеразом куда-то подевалось. — Просто невероятно. Кажется, что там, наснимке, вы собираетесь отдать богу душу.
— Так и было, я буквально дышал на ладан. Приехалпровести последние дни красиво. Здесь все такое яркое: белый город, синее море…Думал, что вижу все это в последний раз.
— Что же с вами произошло? Какая-то счастливаяслучайность? Что помогло вам вылечиться? Сейчас вы кажетесь абсолютно здоровым.И, главное, помолодели лет на двадцать! И это, честно говоря, больше всегопоражает.
— Расскажу, если вам интересно. Необыкновенная цепьслучайностей. Здесь, в отеле, я познакомился с четой пожилых немцев, фрау игерром Шугард. Они сами завели со мной разговор. Вероятно, я вызывалжалость. — Кудрявцев несколько раз моргнул, как будто вызывать жалостьбыло неприлично. — Немцы сообщили, что недавно побывали в России. Но не вМоскве и не в Питере. Они любят активный отдых и отправились в Горный Алтай.Заказали конно-водный тур и провели там десять чудесных дней. Честно говоря, ядаже не представлял, что в Горный Алтай приезжает такая пропасть европейцев. Оказывается,это очень популярные в Европе туры, на Алтае иностранцев встречаютгиды-переводчики и в благоустроенных микроавтобусах отвозят их к началумаршрута.
Ну, неважно… Шугарды мне и рассказали, что в одном маленькомселе неподалеку от спортивной базы, откуда уходила их группа, живет семьяцелителей. У них есть древняя тибетская книга, которую им передал какой-томонах. Сама по себе эта книга — тайна за семью печатями, ее мало простопрочесть, нужно уметь ею пользоваться. Понимать ее. Книга эта обладает редкимсвойством. Мистическим, можно сказать, свойством! Пользоваться ею можно толькобескорыстно. Тот, кто завладеет книгой с нечестными намерениями, умрет.
— Хм… — Шамшура откинулся назад, и на лице егопоявилась недоверчивая улыбка. Заметив ее, Кудрявцев помахал в воздухефотографией, и улыбка немедленно испарилась.
— Так вот, вышеупомянутые целители лечат больных иомолаживают старых. Причем, подчеркиваю, совершенно бесплатно.
— И вы поверили?
Кудрявцев спрятал снимок обратно в записную книжку и сложилпальцы домиком перед грудью:
— В то время я поверил бы во что угодно. Собрался ссилами и, возвратившись в Москву, не стал терять времени. Рванул на ту самуюспортивную базу. Конечно, далась эта поездка нелегко, но мне не на что большебыло рассчитывать. Я трясся от волнения, боялся, что целители не возьмутся менялечить, что в книге не будет рецепта лекарства от моей болезни… Каково же быломое разочарование, когда я узнал, что люди, на которых я так надеялся, снялисьс места и отправились странствовать, считая, что должны сами приходить в дома кстраждущим.
— Вот это разочарование! — Шамшура, пощипываябороду, внимательно слушал. — Что же случилось потом?
— Оказалось, однако, что целители ушли, но книгаосталась. А вместе с нею остался старый дед, Егор Спиридонович Алеев.Единственный, так сказать, хранитель знаний. Он задержался для того, чтобынайти себе преемника и передать ему раритет, а также, что еще важнее, научитьим пользоваться. После этого старик собирался податься в Тибет и остаться водном из монастырей.
— А его бы туда взяли? — усомнился Шамшура.
Ему казалось невероятным, что такие вещи действительнопроисходят на свете. Тем не менее живой свидетель сидел совсем рядом. Шамшуразаметил, что кожа у его знакомого здорового розового цвета, под глазами нетстрашных отвисших мешков, какие он видел на фотографии.
— Ну… Те, кто владеет особой силой, всегда узнают иподдерживают друг друга, разве не так? — пожал плечами Кудрявцев. —Так вот, вернемся к прошлому году. Я прибыл на базу, узнал, где находится тосело, отправился к старику и спросил, может ли он меня вылечить.
— И что старик? — В голосе Шамшуры проскользнулонетерпение. Было ясно, что этот человек привык получать интересующую егоинформацию по первому требованию.
— Старик ответил, что должен подумать. И велел мнеждать. Можете себе представить мое тогдашнее состояние? Спортивная база,деревянные домики, а то и палатки, пища, приготовленная в походных условиях,отсутствие нормальных цивильных удобств. Мне и так-то приходилось несладко…Впрочем, не это выводило меня из себя, а то, что рядом, буквально в километре,находился человек, который мог мне помочь, но отчего-то медлил.
— Вы жалели, что поехали?
— Ни минуты. Воздух там потрясающий, его можно побутылкам разливать. Природа какая, горы… Да вы наверняка можете себепредставить. Кстати, я даже не спросил, может быть, вы и сами бывали в техместах?
— К сожалению, не довелось. В голову не приходило. Явсе больше в Европу…
— Вот мы все так — в Европу, — тотчас подхватилКудрявцев.
Рядом с ними в шезлонге полулежал молодой мордоворот вбирюзовых шортах. Выражение абсолютного умиротворения на лице никак его некрасило: он казался туповатым и, невзирая на это, опасным. Кудрявцев неожиданноподумал: «Если посмотреть на акулу беспристрастно, может показаться, что онаулыбается». Тип его беспокоил. И он против воли понизил голос:
— А потом случилось вот что. На базу приехала девушка,которая тоже услышала о чудесной книге. Она потеряла любимого человека и впалав тяжелую депрессию. Клянусь вам, от нее остались одни глаза. И когда старикнаконец позвал меня, я попросил его помочь сначала девушке.
