– Вы считаете, что можно позволять такому маленькому ребенку одному ночью бегать по городу? – Женщина поджала губы и смерила его суровым взглядом с головы до ног.
Выражение лица мужчины было не менее осуждающим, но более осторожным. Он явно старался держаться подальше от подозрительного субъекта.
– Нет, не считаю, – честно ответил Говард, всецело разделяя ее возмущение.
Он подумал о безответственных родителях, которые позволяют невинным созданиям вроде этой девочки шастать по улицам в одиночку, и прищурился от гнева.
– Да, но… – заикаясь, пролепетала женщина, сбитая с толку злобой, неожиданно вспыхнувшей в темных глазах собеседника.
– Джимми, они хотели забрать меня с собой! – У девочки оказался очень звонкий и громкий голос. Мужская половина пары смутилась и встревожилась, когда на них уставились несколько человек, шедших по тротуару. – Мама говорит, что я не должна разговаривать с незнакомыми!
– Мы просто хотели отвести ее в полицейский участок.
– Сделайте одолжение. – Он почувствовал симпатию к этим добрым самаритянам. Больше всего на свете Говарду хотелось, чтобы ответственность за этого беспризорного ребенка взял на себя кто-нибудь другой. Шутка зашла слишком далеко. Но стоило ему шагнуть к паре, как мужчина быстро попятился.
– Ну что ж, все хорошо, что хорошо кончается, – сказал он и решительно взял за руку не желавшую сдаваться жену. – Спокойной ночи.
Женщина, которую уводили почти насильно, продолжала оборачиваться и бросать на него подозрительные взгляды. Говард разочарованно смотрел им вслед.
– Я думала, они никогда не уйдут. – Худенькая девочка резко, вырвала руку. – Ты оказался очень полезным.
Говард вздохнул; оказывается, совесть иногда бывает весьма обременительной.
– Они хотели помочь тебе. Это похвально.
– Не нужна мне их помощь!
– А насчет полицейского участка – это мысль… – Даже если девочка беспризорница со стажем, нельзя бросать ее на произвол судьбы в месте, которое так и кишит нежелательными элементами.
Следующие слова девочки недвусмысленно свидетельствовали, что она относит к этим элементам и самого Уэйна.
– Копы поверили бы им. – Она кивнула в том направлении, где исчезла растворившаяся в толпе пара. – Ты совсем не похож на людей, которым верит полиция. Я и выбрала тебя из-за подозрительного вида. Тот мужчина думал, что ты хочешь его ударить, – ликующим тоном закончила она.
Логика девчонки была безукоризненной, а ее самообладание просто устрашающим. Говард посмотрел на свое отражение в зеркале и убедился, что она права.
При виде своего младшего сына мать упала бы в обморок. Слава Богу, его отец имеет более широкий взгляд на жизнь. «О Боже, да он просто дикарь!» и «Сейчас же долой эти проклятые лохмы!» – вот самые невинные советы, которые пришлось бы выслушать Говарду. Реакция его младшей сестры-подростка была менее предсказуемой.
– Тебе не будет отбою от женщин. Каждой захочется узнать, что кроется под твоей разбойничьей внешностью. Ты страшно сексуальный.
Говард слегка поежился. Необычная наблюдательность для столь нежного возраста… Даже он, привыкший к женскому вниманию, по возвращении домой почувствовал, что дамы стали смотреть на него по-другому. Но женщины странные существа. А если говорить об этой скороспелой представительнице прекрасной половины человечества, то у него были более веские причины для тревоги, чем собственная прическа.
– Ну, если ты не хочешь в полицию… – У Уэйна возникло предчувствие, что этот ребенок уже хорошо там известен. Мысль о социальной несправедливости, которая делает будущее таких детей прискорбно предсказуемым, заставила его почувствовать приступ гнева. – А как насчет дома? – Говард сомневался, что слово «дом» означает для этого ребенка то же самое, что для него.
Девчонка продолжала держаться самоуверенно, но последняя реплика Говарда заставила ее задуматься.
– Шофер такси сказал, что у меня не хватит денег доехать до дому. Ладно, остальное пройду пешком. Я хотела вернуться, до того как… – Она с напускной храбростью пожала плечами, но при этом закусила губу. – Все будет в порядке.
Несмотря на маску стоика, она не смогла скрыть дрожь в голосе, и Говард заподозрил, что девчонка далеко не так бесстрашна, как притворяется. Похоже, бедняжка напугана до полусмерти.
– Я заплачу за такси.
– Ты? – Губы юного создания скептически скривились.
– Думаешь, у меня не хватит на это денег?
– Я не сяду в машину с незнакомым человеком.
– Рад слышать. Потому что мне в другую сторону. – Прогулка по минному полю была бы куда легче!
– Почему ты хочешь помочь мне?
Хороший вопрос. Эта девочка умеет брать быка за рога.
– Такой цинизм в столь молодом возрасте! – Внезапно он вспомнил, что говорит с ребенком. – Цинизм – это… – добродушно начал он.
– Я знаю, что такое цинизм. Я маленькая, но не дура.
Лихо она поставила меня на место, подумал Говард, пытаясь скрыть улыбку, вызванную замечанием представителя младшего поколения.
– Скажем так: я твой ангел-хранитель. Ну что, принимаешь мое предложение или нет? – Уэйн говорил таким тоном, словно это ему совершенно безразлично.
– Похоже, ты чокнутый, но я натерла ногу до мозоли. Новые кроссовки. – Девочка шаркнула подошвой об асфальт.
– Поезжайте за той машиной!
Шофер с удовольствием послушался, потому что Говард заплатил вперед. Он решил сказать родителям этой беспризорницы все, что он о них думает! Неожиданно пробудившийся в нем инстинкт защитника взывал к мести.
Дом, перед которым остановилось такси, оказался совсем не таким, как он думал. Вдоль улицы стояли ряды вилл, построенных в начале века; здесь царили тишина и покой. Подождав, пока она миновала калитку, Говард вышел из машины.
Она увидела его лишь тогда, когда вставила ключ в дверь.
– Ты зачем приехал?
– Хочу сказать пару слов твоему отцу. – На самом деле ему хотелось придушить, этого мерзавца.
– У меня нет отца.
– Тогда матери.
– Ее нет. Она вернется очень поздно. – Дверь со скрипом открылась; верткая как уж, девчонка исчезла внутри и щелкнула замком. – Сегодня вечером ее бой-френд будет делать ей предложение! – Последние слова прозвучали еле слышно.
При мысли о бессердечной, эгоистичной женщине, ради удовольствия готовой забыть о собственном ребенке, Говард чуть не лопнул от справедливого негодования. В голосе девочки явно слышались слезы. Понятия не имея, что он скажет подколодной змее, смеющей называть себя матерью, Говард чертыхнулся и решительно нажал на кнопку звонка.
При упоминании о полиции приходящая няня вновь забилась в истерике.
