Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Все эти печатные издания наглядно показывают, что в XVII веке была заложена новая модель города. Согласно ей, великий город должен содержать в себе нечто большее, чем собрание важных зданий или памятников. Город стоит посетить исключительно за то, что он прекрасен здесь и сейчас, за его современную архитектуру, экономическую жизнь, культурную деятельность, за то, что он предлагает гостю множество всевозможных развлечений и искрится жизнью. Желающие поразмышлять над памятниками древности по-прежнему отправлялись в Рим, но те, кто искал нового и актуального – в искусстве, технике, моде, кухне, – ехали в Париж и получали незабываемые ощущения. И даже город они осматривали по-новому, прогуливаясь по улицам пешком, с путеводителем Бриса в кармане, как, например, английский врач Мартин Листер в 1698 году. В путеводителе Луи Лиже 1714 года все так же утверждалось, что это самый лучший способ узнать Париж. Новые туристы проводили меньше времени в церквах и больше – в кафе и публичных садах, все реже посещали некрополи и все чаще – магазины. Вкусно поесть и красиво одеться им хотелось не меньше, чем ознакомиться с каким-нибудь знаменитым собором.
Но Париж не всегда притягивал к себе гостей. Во второй половине XVI века Францию раздирала война между католиками и протестантами, длившаяся не одно десятилетие. Состояние столицы к концу века лучше всего описал первый крупный ученый, занимавшийся историей градостроительства, Мишель Фелибьен: «В 1597 году Париж трудно было назвать великолепным. Город находился в плачевном положении; в нем не хватало абсолютно всего». И в самом деле, в конце XVI века по улицам французской столицы свободно бродили волки!
Между 1597 и 1700 годами французы сумели справиться с катастрофой. В первый раз за все время правители обратились к профессионалам – архитекторам и инженерам – с тем, чтобы те изучили рельеф местности и план города, и уже в соответствии с их рекомендациями стали планировать дальнейшее развитие Парижа. Революционные общественные проекты, ставшие результатом этого сотрудничества, и то, как они воплощались в жизнь, создали Парижу репутацию технологически продвинутого, передового города, лидера Европы по градостроительству и современной архитектуре.
Но революционные проекты становятся источником вдохновения для людей, живущих в других городах, и для будущих поколений только в том случае, если они представляются вниманию широкой публики. Как только изменился внешний облик Парижа, началась вторая трансформация; впервые в истории город практически мгновенно приобрел статус легенды – едва ли не раньше, чем высох известковый раствор.
На протяжении всего XVII века, каждый раз, когда происходили значимые изменения в облике Парижа, он извлекал немалые выгоды из того, что теперь назвали бы «ребрендинговой кампанией». Писатели запечатлевали его в своих произведениях, художники воспроизводили его на картинах, все восхищались тем, как из городских руин появляется городское чудо, и делали Парижу отличную рекламу, создавая ему имидж изысканного, утонченного, космополитичного места. Парижу и его обитателям, представленным драматургами и романистами, летописцами и авторами путеводителей, художниками, картографами и граверами, был присущ некий особый лоск; они выглядели более элегантными и соблазнительными, чем жители любого другого города. Так зародился легендарный образ, которому суждено было просуществовать не одно столетие.
Эти портреты Парижа отражают не только то, как он менялся внешне, но и фантазии на тему городской жизни самих парижан. Многие из тех произведений искусства служили своего рода пропагандой. Истории, рассказанные ими, не всегда были настолько достоверными, как заявлялось, но в них мы можем увидеть одну довольно редкую вещь: осознание городом самого себя. Разнообразнейшая литература о Париже тех времен показывает нам его представление о себе. Эти книги и картины помогли создать новый тип города; они одновременно внушали парижанам чувство гордости и объединяли их. А еще они учили, как именно можно пользоваться теми самыми революционными общественными проектами: как правильно «вращаться» в публичном саду, какие выгоды можно извлечь из уличного освещения и системы общественного транспорта.
Многочисленные обожатели Парижа, пытаясь выразить свое восхищение, зачастую прибегали к гиперболам: «город, которому нет равных», «микрокосм всего мира», «мир в себе», «родной дом для всех». Известный путешественник Франсуа Бернье провозгласил, что «все самые оригинальные идеи рождаются в Париже». Персонаж в пьесе драматурга Пьера Карле де Мариво категорично заявляет: «Париж – это и есть мир. Рядом с ним все прочие города кажутся предместьями». А один из первых истинных европейцев, маркиз де Караччиоли, называл Париж «столицей мира» и «метрополией вселенной».
То, что было стихийным бедствием, превратилось в легендарный город.
Париж стал столицей Франции и официальной резиденцией французских королей в 987 году, но в течение нескольких последующих веков его положение было неустойчивым. Он превращался в театр военных действий во время Столетней войны (1337–1453), а затем во время Религиозных войн (1562–1598). В 1415 году, после поражения в битве при Азенкуре, французские монархи вообще покинули столицу. В 1463 году Карл VII снова вытребовал город у англичан, но тем не менее на протяжении XVI века короли из династии Валуа правили Францией скорее из долины Луары, чем из Лувра. В 1589 году, когда Генрих III был убит религиозным фанатиком, династии Валуа пришел конец. Генрих IV, преемник Генриха III и первый король из династии Бурбонов, дважды пытался взять Париж силой и дважды потерпел неудачу. В конце концов он одержал верх с помощью дипломатии; к тому времени столица была измотана и разрушена десятками лет войны. Город, в который он вошел в 1594 году, был велик по размерам – самый большой город к западу от Константинополя, – но он едва ли функционировал как столица. Однако Генрих IV умел работать быстро.
К 1598 году он достиг первой цели своего правления – мира, – издав Нантский эдикт, который провозглашал религиозную толерантность официальной политикой государства, и подписав договор с испанцами. Затем Генрих IV реорганизовал систему управления государством. Во время Религиозных войн провинции обладали довольно широкой автономией; Генрих IV начал процесс – продолженный затем Людовиком XIII и Людовиком XIV, – в результате которого власть окончательно перебралась в Париж и пришла к абсолютной монархии. Но больше всего Генрих IV изменил Париж как градостроитель.
Получив разоренную войной столицу, он стал воплощать в жизнь те самые амбициозные проекты, благодаря которым впоследствии Париж стали называть «столицей вселенной». Ему потребовалось чуть больше десяти лет – в 1610 году Генрих IV тоже пал от руки убийцы, – чтобы город уверенно встал на этот путь.
Планы короля в отношении Парижа звучали поистине грандиозно. В марте 1601 года правительству города было сообщено, что «его величество выразил намерение сделать город, в котором он собирается жить до конца своих дней, великолепным и роскошным, превратить [Париж] в отдельный мир и чудо из чудес». И Генрих немедленно привел свои слова в действие. Периодическое издание тех времен, Le Mercure françois («Французский Меркурий»), доложило своим читателям, что «как только [Генрих IV] сделался хозяином Парижа, повсюду появились рабочие и строители».
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
