Дальнейших разъяснений Томек уже не просил, потому что его внимание привлек катер, на котором прибыли английские портовые чиновники. Благодаря рекомендательному письму Гагенбека, хорошо известного англичанам, Вильмовскому удалось быстро закончить все таможенные формальности, и вскоре охотники получили возможность сойти на берег.
В порту царило оживление. Негры и арабы разгружали и нагружали суда; среди множества тюков с товарами играли толпы грязных, взлохмаченных, полунагих ребятишек. Рыбаки выносили на берег корзины, наполненные огромными крабами, неуклюже ворочавшими длинными клешнями. Наблюдения Томека были прерваны подошедшим к ним высоким, худым человеком.
— Простите, имею ли я честь приветствовать господ Вильмовского и Смугу? — спросил незнакомец, приподнимая пробковый, колониальный шлем.
— Вы, наверное, господин Хантер? Мы ожидали, что вы встретите нас в порту, — вопросом на вопрос ответил Вильмовский, протягивая незнакомцу руку. — Вот остальные наши товарищи: Смуга, боцман Новицкий и мой сын Томек.
Хантер со всеми вежливо поздоровался. Он был профессиональным проводником по экваториальной Африке и прекрасным звероловом. Его рекомендовал Вильмовскому один из служащих Гагенбека, который уведомил по телеграфу Хантера, указав приблизительный день прибытия экспедиции в Момбасу.
Следует сказать, что организаторы звероловных экспедиций нередко пользовались услугами европейцев, охотников-следопытов, хорошо знакомых с Африкой и ее природой. Без них нечего было и думать о путешествии вглубь страны. Хантер долго жил в Кении и принимал участие во многих экспедициях. С точки зрения наших охотников, Хантер обладал исключительным достоинством: он немного владел польским языком, так как в свое время сопровождал в Конго польского ученого и путешественника Яна Дыбовского[4]. В Момбасе Хантер занимал небольшой одноэтажный домик, стоявший вблизи развалин старинной португальской крепости. Он любезно пригласил охотников остановиться у него.
На следующий день Вильмовский созвал своих товарищей на генеральный совет. Хантер первым задал вопрос — на каких животных намерены охотиться звероловы? Ему ответил Ян Смуга, который по поручению Вильмовского разработал план экспедиции.
— Наши, сравнительно скромные, финансовые возможности сразу же ограничивают число видов животных, которых мы хотели бы поймать, — говорил Смуга. — Но мы стремимся заполучить такие экземпляры, за которые в Европе можно выручить значительную сумму. Этот вопрос мы согласовали с Гагенбеком и дирекцией зоологического сада в Нью-Йорке и получили конкретные заказы. Поэтому нас в первую очередь интересуют гориллы.
Хантер с сомнением покачал головой. Немного помолчав, он сказал:
— В Кении вы не найдете человекообразных обезьян.
— Мы это знаем, но в районе озера Киву, то есть на границе между Конго и Угандой обитают горные гориллы, а в джунглях Итури — гориллы береговые[5]. Мы намерены охотиться на них в тех краях, — ответил Смуга.
После длительной паузы Хантер сказал:
— Если говорить начистоту, то я до сих пор не участвовал в охоте на горилл. Из того, что вы мне сказали, я заключаю, что вы намерены ловить их живьем. Не знаю, хорошо ли вы продумали поставленную задачу. Это очень сложное предприятие.
— Мы ведь уже не новички, Хантер, — спокойно сказал Вильмовский.
— Знаю, но считаю своим долгом предупредить вас о трудностях и опасностях, связанных с охотой на горилл, — ответил Хантер. — Трудности кроются не только в недоступности территории и дикости животных, но и в том, что в тех местах теперь не очень спокойно. Мы конечно встретимся там с негритянскими племенами, которые еще не видели белых людей, или, что еще хуже, с такими, которые вынуждены были уйти с восточного побережья, спасаясь от преследований работорговцев. А они могут нас встретить не очень гостеприимно.
— Да, с этим надо считаться, — согласился Смуга. — Но, мы прекрасно вооружены. Кроме того, мы постараемся привлечь в экспедицию людей отважных и достойных доверия, чтобы можно было положиться на них во всех случаях жизни.
— Самое лучшее огнестрельное оружие, даже в руках прекрасного стрелка, не защитит вас от коварной стрелы негритоса... — задумчиво сказал Хантер.
В этот момент боцман Новицкий сделал смешную гримасу. Томек рассмеялся, но быстро овладел собой и спросил:
— Что это еще за негритосы?
— Пигмеи, живущие в бассейне реки Семлик. Несмотря на то, что они самые низкорослые люди в мире, любой из них может повалить отравленной стрелой слона, — говорил Хантер. — Идешь ты, к примеру, через джунгли, казалось бы лишенные всяких следов человеческой жизни, как вдруг над тобой просвистит стрела, пущенная с ближайшего дерева... Достаточно, чтобы она тебя царапнула и... прощай, милый свет...
Боцман содрогнулся от негодования и пробурчал что-то очень нелестное по адресу пигмеев. Хантер снова обратился к Смуге.
— Каких животных вы намерены ловить, кроме горилл?
— Вы слышали когда-нибудь об окапи?
Хантер насупился еще больше. Он пожал плечами и неохотно ответил:
— Слыхать-то я слыхал... Об окапи мне говорил губернатор Уганды сэр Гарри Джонстон. Он узнал от Стэнли[6], с которым беседовал лично, что по сведениям, полученным от туземцев, в лесах на запад от озера Альберт обитают крупные животные, похожие на ослов. По строению тела они напоминают жирафов. Туземцы называли это животное — окапи[7].
