— Но почему? — в голосе Эда была такая мука, словно ее слова резали его без ножа.
— Почему? — Линн пожала плечами и на миг замолчала.
Эд был неплохим человеком, но она знала, что он ее не поймет. Он принадлежал модельному бизнесу целиком и не представлял себе жизни без славы и известности, которая пришла к нему совсем недавно. Однако она решила сказать ему правду.
— Я устала, Эд, — просто сказала Линн. — Забыла, что значит быть обычным человеком, со своими радостями и горестями. С меня достаточно этого показного блеска.
— Ты сошла с ума, — покачивая головой, констатировал Эд. — Кто же в здравом рассудке откажется от денег и популярности? — Его слова заставили ее усмехнуться, но он этого не заметил. — И чем ты собираешься заняться?
— Пока не знаю. Я еще не думала об этом, — небрежно бросила она.
Линн могла поклясться, что именно эти слова вогнали его в ступор, и поспешила ретироваться.
К удивлению Линн, Эдвард оставил ее в покое, видимо так и не придя в себя после ее заявления. Когда съемки закончились, она ушла, отказавшись подписать новый контракт. Что называется, сожгла за собой все мосты.
Прежде всего, она снова стала сама собой. Э'Линн Фрэзир, которую придумала ее мать, больше не существовало. Она решила отказаться от девической фамилии своей бабушки по отцу, и вместо утонченной и загадочной Э'Линн на свет снова появилась Линн Дивейн.
Вернувшись в Вирджинию, она принялась методично набирать калории, которые недобирала в течение десяти лет. Волосы, которые в жертву профессии перекрашивались так часто, что она забыла их естественный цвет, превратились в длинную белокурую гриву. Поправившись на пятнадцать фунтов, Линн снова ограничила себя в еде, но по сравнению с жесточайшей диетой, которой она истязала себя раньше, это самоограничение можно было смело считать детской забавой.
Линн почти перестала пользоваться косметикой и теперь могла не беспокоиться, что случайный прохожий на улице узнает в ней известную в прошлом модель. Больше никаких фотосессий, банкетов, фуршетов, ненужных ей встреч. Она даже не подозревала, какое это счастье — иметь личную жизнь! Раньше пронырливые репортеры не давали ей ни малейшей возможности расслабиться, рыская рядом, словно ищейки, в поисках сенсации. С кем она спит, с кем встречается, белье какого дизайнера предпочитает носить… Слава богу, теперь об этом можно забыть!
Линн уже в шестой раз проделывала один и тот же маршрут: с пустыми коробками вниз и пустыми руками наверх. Неужели у меня столько барахла? — недоумевала она, уже привычно сваливая пустые коробки рядом с мусорным баком. Линн тяжко вздохнула и обошла дом в поисках скамейки. Таковой поблизости не оказалось, и она опустилась прямо на верхнюю ступеньку веранды подъезда.
— Дайте-ка я угадаю, обо что я сейчас споткнусь, — раздался позади нее мужской голос. — У меня два варианта: либо это снова ваши коробки, либо, на этот раз, вы сами.
Линн вскочила и обернулась в тот момент, когда ее сосед закрывал входную дверь. Левой рукой он держался за обруч, который был прикреплен к шлейке собаки.
Глаза Линн изумленно распахнулись. Неужели она так устала, что у нее появились галлюцинации? Молодая женщина несколько раз моргнула, но пес никак не желал менять своего окраса. Черный Лабрадор терпеливо стоял рядом и иногда оглядывался на своего хозяина.
Ее сомнения развеялись. Мужчина действительно был слеп.
— Извините, — невольно вырвалось у Линн. Конечно, она не могла знать о недуге своего соседа, но это нисколько не уменьшало ее вину.
— Вы опять? — усмехнулся мужчина. — Лучше скажите, почему вы сидите на веранде. Неужели другого места не нашлось?
— Просто перевожу дыхание, — призналась она. — Столько коробок перетаскала, но они все не кончаются. Уже подумываю, а не клонируют ли они друг друга?
— Кто знает? — хмыкнул мужчина и погладил пса.
— Можно задать вам вопрос? — не удержалась Линн.
— Смотря какой. — Он широко улыбнулся, блеснув превосходными зубами.
У нее перехватило дыхание. Улыбка не коснулась его глаз, но оживила лицо, сделав мужчину совершенно неотразимым. Хотя сосед не мог ее видеть, Линн не удержалась и улыбнулась в ответ.
— Извините меня, — неожиданно произнес мужчина.
— А вас за что? — несколько опешила Линн.
— Вы, конечно, виноваты, но это не оправдывает моей грубости. Я прошу прощения за свою резкость. Меня зовут Брендон Рейли, — он протянул ей руку.
— Линн Дивейн, — представилась она. — Ваша новая соседка.
Рейли сжал ей руку, и от этого прикосновения вдоль ее позвоночника пробежала дрожь. Его большая ладонь была теплой и сильной, и Линн пожалела, когда он выпустил ее руку.
— Ну что ж, с извинениями, кажется, покончено. Вы ведь хотели задать мне какой-то вопрос? — напомнил Брендон.
— Ах да… — ей с трудом удалось вспомнить, о чем она хотела его спросить. — Ваша собака. — Линн удержалась от кивка на его черные брюки, вовремя спохватившись. — Женщины подбирают сумку к платью или наоборот — у кого как получится. У вас на каждую пару брюк по собаке?
— Простите? — Брендон машинально потрепал Сидара за ушами. — А-а, вы об этом. — Он вспомнил, что в первый раз на нем были другие брюки, и рассмеялся. — Нет, собак у меня всего две. Сидар и Физер — мои поводыри.
— Почему же на Физер не было ошейника, а вы сами были без трости?
— Я мухлевал, — ухмыльнулся Брендон.
— Мухлевали?!
— Когда я выхожу не дальше двора, то позволяю себе поблажку, — пояснил Брендон. — Стены и перил мне вполне достаточно, чтобы не натыкаться на посторонние предметы. По крайней мере, до сегодняшнего дня было достаточно.
— Извините, — в который раз сказала Линн, но улыбка коснулась ее губ.
— Ладно, проехали, — Брендон тряхнул головой, словно призывая ее забыть об этом. — А вы сами откуда?
— В последнее время я жила в Нью-Йорке на Манхэттене, — уклончиво сказала она.
— Не дешевое удовольствие, — присвистнул Брендон.
— Вы там жили?
— Когда я учился в Колумбийской школе права, мы с приятелями снимали квартиру в Верхнем Вест-Сайде, поэтому о кусачих нью-йоркских ценах знаю не понаслышке.
— Вы правы, — Линн была рада сменить тему. — Когда я приехала сюда и начала искать квартиру, то и предположить не могла, что цены на жилье могут так сильно отличаться в пределах одной страны. Так вы юрист? — осторожно поинтересовалась она.
— Да, — Брендон кивнул. — Работаю в юридической компании в нескольких кварталах отсюда. — Он махнул рукой.
— Наверное, это удобно, — протянула Линн, думая о другом.
Когда сосед показал рукой предполагаемое направление, у нее создалось впечатление, что он потерял зрение совсем недавно. Слишком уж часто Брендон сопровождал свою речь жестами, которые делают большинство зрячих людей, не задумываясь об этом.
