Выйдешь из дома через черный ход, пересечешь овраг ипопадешь прямо на шоссе. Где автобусная остановка, ты знаешь. Только иди не пообочине, а низом, за деревьями, иначе на тебя обратят внимание. Ты взяла свою одежду?
— Взяла, не беспокойся.
— Забыл сказать, чтобы ты выбрала что-нибудьнеприметное.
— Я так и сделала. Все очень нейтральное: джинсы,футболка. И еще солнечные очки.
— Годится, — кивнул Вадим. — Как действую я?К тому времени, как Вика поднимется в квартиру, я уже опустошу сейф. Потомсделаю главное дело. Ну, ты понимаешь. Инсценирую ограбление. После чего еду влюдное место, где меня обязательно запомнят. Сяду на телефон и стану звонитьвсем, кому только можно. Позвоню девочкам и предупрежу, что съемкаоткладывается до завтра, потому что Вика не приехала и машины нет. Позвоню Викена работу, спрошу, куда она подевалась: я, мол, ее жду, а она не едет назапланированную встречу. Ну и так далее.
— А она в это время уже будет мертва? — бесцветнымголосом спросила Ада.
— Не драматизируй, ладно? С этого момента мне постояннонадо быть на людях.
— Вадик, это все так опасно, так ненадежно…
— Я все предусмотрел.
— А если кто-нибудь из соседей увидит Вику, когда она будетподниматься по лестнице в подъезде? Что тогда? Ведь весь твой план построен натом, что Вика якобы не заезжала домой.
— Глупенькая. Дом всего неделю как начали заселять. Тамна весь подъезд три с половиной соседа. И никто из них толком друг друга не разглядел.
— Все равно. И кроме того, мне страшно…
— Дорогая, угомонись. Нас никто не заподозрит. Ты хотьпонимаешь, какая прорисуется картина? Будто Вика, пообещав встретиться со мнойв пять у себя дома, по каким-то причинам изменила планы и рванула в Борисовку,никого не предупредив. Менты наверняка подумают, что в Борисовке у неесостоялась встреча с неизвестным и именно с ним она затем вернулась в своюмосковскую квартиру — ведь ее собственная машина останется в загородномкоттедже. Потом неизвестный ее убил и скрылся.
Я же, бесцельно прождав сестренку в городе, принялся ееразыскивать. И наткнулся на труп. Все логично. И поскольку свидетели — рыбаки вБорисовке — скажут, что в шесть она была еще жива, я останусь вне подозрений.
Ведь с половины шестого алиби у меня будет — не придерешься.Понимаешь?
— Понимаю, — медленно кивнула головой Ада.
— Ну что ты скисла? Взбодрись! — прикрикнул Вадим.Он пригладил мизинцем тонкие черные усы. — Тебе даже мозгами не надошевелить. Совершенно безопасная короткая поездка — и дело в шляпе.
Он обнял жену за талию и, притянув к себе, быстро чмокнул вгубы.
— Как будто с покойником поцеловался! — хмыкнулон. — Холодная и неподвижная.
Аду передернуло, но Вадим уже не смотрел на нее. Он бросилвзгляд на настенные часы в кабинете и бодро сказал:
— Время!
* * *
— Провались все пропадом! — в сердцах воскликнулаСаша Еланская, падая в низкое кресло у окна. — Вкалываешь, как рабыня, иради чего?
— Что там у тебя случилось? — озабоченно спросилаАнна, сидевшая за директорским столом в их общем маленьком кабинете.Примыкающую к нему большую комнату занимал имидж-салон «Триада». Последняясоставляющая триады, Женя Прохорова, их бухгалтер, задержала руки надклавиатурой компьютера и рывком развернула вертящийся стул:
— Опять у тебя неприятности?
— Не у меня, а у нас неприятности, — мрачносообщила Саша.
В их сплоченном коллективе она ведала рекламой и внешнимиконтактами. Официально ее должность называлась менеджер по рекламе, но, всущности, это была проформа. Можно назваться хоть генералиссимусом. Главное,чтобы дело делалось.
— Вчера кто-нибудь из вас смотрел телевизор? Нет? Я ужевижу, что нет. На третьем канале в семичасовом ток-шоу я видела СимочкуИваницкую. Вы помните Симочку?
— Ну а как же! — отозвалась Анна. — Мой самыйлучший результат.
— Сейчас я тебя сражу наповал. Симочка была втрикотажном мини-платье.
— О нет… — простонала Женя.
— О да. И еще — она обесцветила волосы.
— Не может быть, — Анна раздраженно бросила настол ручку, которую держала в руке. — А я-то возлагала на нее такиенадежды!
Думала, она останется в восторге от своего нового образа,станет нас всем рекомендовать, и клиенты в салон рекой потекут. Все-такиИваницкая — это имя.
— Я провела расследование. — Саша выбралась изкресла и, заметив на столе сигареты, на ходу выхватила одну из пачки. Закурилаи принялась расхаживать по кабинету, рассказывая и .бурно жестикулируя. Вокругнее, словно вокруг раскочегаренного паровоза, клубился дым.
— Нет, вы бы видели картину! Эти кривенькие козьиножки, волосы, как у дешевой куклы.
Жуть. Меня так заело, скажу я вам. И я решила докопаться, вчем тут дело.
— Ну и докопалась? — не выдержала Женя. — Вчем дело-то?
— В мужике, конечно. — В голосе Саши прозвучалосмирение перед глупостью жизни. — Оказалось, что Иваницкая влюблена.
И он ее моложе.
— Кто — он? — подала голос Анна.
— Боже мой, не знаю! Я вчера до ночи висела нателефоне, собирала сплетни. Когда Симочка, побывав в наших руках, явилась предсветлы очи объекта своего обожания, тот хмыкнул и обронил: «Боже, что это ты ссобой сделала? Выглядишь гораздо старше и такая унылая. Лично мне большенравятся блондинки в мини».
— И этого оказалось достаточно, чтобы эта дурасхватилась за перекись и надела мини? — не поверила Анна, все это времясидевшая с прямой спиной.
— Господи, ты как с луны свалилась. Когдапятидесятилетняя баба хочет захомутать молодого мужика, она тормоза заранееотключает.
Наив ты мой.
Наиву, Анне Луговской, исполнилось тридцать четыре года.Однажды она побывала замужем за человеком старше себя и до сих пор ссодроганием вспоминала «годы рабства». Ее нынешняя — трепетная! — любовьоказалась женатой. Подруги нещадно ругали ее за эту долгую бесперспективнуюсвязь, считая, что с такой потрясающей внешностью можно претендовать наанглийского принца крови или американского миллионера по меньшей мере.
— Анька так выглядит, потому что у нее семьинет, — все время повторяла маленькая крепенькая Женя, у которой в активебыло двое детей, а в пассиве вечно безработный муж.
— Наличие семьи расслабляет женщину и негативно влияетна ее жизненный потенциал.
Прохорова изо всех сил пыталась сделать из себя нечтоизысканное, но с ее простым круглым лицом это оказалось проблематичным.
