Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Интересы России на Кавказе защищал отдельный корпус, которым командовал генерал от инфантерии Ермолов. Герой войны с Наполеоном, человек большого ума и благородства, он был известен всякому россиянину и пользовался безусловным доверием Александра I, предоставившего ему полную свободу действий. Отношения с горскими народами у России только складывались, поэтому на Кавказе нужен был человек с широким взглядом, умело действующий согласно обстановке: где с увещеванием, где с лаской, где с решительностью и твердостью, но никогда не забывающий о достоинстве и интересах России. Десять лет властвовал здесь Ермолов при полном одобрении прежнего государя. Преемник был менее благожелателен. К трону приблизились недруги независимого полководца, особенно немцы, служившие предметом частых насмешек Ермолова. Они стали говорить, что слава его дутая, что с толпой полудиких горцев уже давно можно было бы справиться, если бы он не окружил себя диким ободранным войском. Немалую настороженность нового императора вызывали и его связи с участниками декабрьского бунта, пусть не по самому делу, что так и не удалось выявить, а чисто человеческие. Поэтому к донесениям Ермолова об обстановке на Кавказе Петербург относился с определенным предубеждением.
Война с Персией не входила в планы нового императора, отягощенного внутренними проблемами. Чтобы подтвердить свои мирные намерения, он послал в Тегеран генерала Меншикова с извещением о своем воцарении и выражением надежд на дальнейшее мирное сосуществование. Однако весной 1826 года в Персии взяла верх партия престолонаследника Аббас-Мирзы, которого поддерживали англичане. Те опасались усиления влияния России в регионе и уговаривали шаха отобрать прежние персидские владения, уступленные России по договору 1813 года. Они уверяли, что новый император, занятый междоусобной борьбой за престол, не сможет оказать достойного сопротивления намерениям Тегерана. Аббас-Мирза, собрав огромную армию, стал передвигать ее к нашей границе, проходившей по реке Аракс.
Эти приготовления не укрылись от внимания Ермолова, имевшего хорошую разведывательную сеть среди местных ханов. Он посылал донесения в Петербург, предвидя опасные последствия вероломной персидской политики, но на них не обращали должного внимания. Особое недоверие выражал глава внешнеполитического ведомства граф Нессельроде, старавшийся всеми средствами дезавуировать деятельность русского генерала. А тот располагал всего лишь тридцатью тысячами человек, которыми должен был прикрывать границу на протяжении шестисот верст, и не имел возможности сконцентрировать силы на опасном направлении без того, чтобы не оголить большие участки.
Уже в июле начались систематические вражеские набеги на русские территории. Сначала безобразничали курдские племена, а потом и их вдохновители персы. Враги вырезали целые деревни, оставляя за собой кровь и обезглавленные тела, уводили в плен сотни людей и тысячные стада. В середине июля границу по реке Аракс перешли отдельные части персидской армии. Их действия были поддержаны разбоями на турецкой границе. Русские блокпосты отчаянно защищались, им помогали отряды армянской и грузинской милиции, но сдержать многотысячные регулярные войска они не могли и постепенно отходили в глубь своей территории.
Затем начали переправу через Аракс и основные силы персидской армии. В числе первых на русскую землю ступил сам Аббас-Мирза вместе с многочисленными слугами и гаремом. Несмотря на солидный возраст, престолонаследник никогда не отказывал себе в удовольствиях. Его встречали предупрежденные заранее знатные татары во главе с Агалар-беком, состоящим на русской службе и удостоенным капитанского чина – у них вошло в привычку добиваться воинских званий русской армии, чтобы при первом удобном случае поменять их на более высокие у противника.
К появлению Аббаса татары готовились заранее, в доме изменника был устроен богатый пир. Гости отведали десяток перемен кушаний, смотрели на пляски искусных танцовщиц, говорили льстивые слова престолонаследнику, предсказывая ему быструю и решительную победу. Хозяин постарался на славу не только по части самих кушаний, но и сервировки стола. Всеобщее восхищение вызвала золотая посуда, а на две изящные вазы из тончайшего китайского фарфора обратил высочайшее внимание сам принц, так что хозяин с сожалением подумывал о том, что с вазами ему придется, по-видимому, расстаться. Но его ожидала более весомая потеря. Когда после окончания трапезы служители уносили остатки еды на больших серебряных подносах, вдруг оба подноса сорвались с их голов, и вазы разбились вдребезги. Агалар-бек, едва скрывая досаду, забормотал про старинное поверье, что бьющаяся посуда обычно приносит удачу, но суеверный Аббас-Мирза призвал толкователя снов и происшествий, чтобы тот объяснил случившееся. Этот толкователь был настолько стар, что уже ничего не боялся, а потому высказал крамольное и неожиданное для всех предсказание: «Повелитель потеряет в двух больших сражениях всю свою армию, а затем неверные перенесут оружие в Персию и истощат ее последние силы». Его слова были встречены негодующими криками всех присутствующих, сам Аббас-Мирза едва не присоединился к ним, однако с трудом удержался и зловеще проговорил:
– Годы помрачили твою голову, старик, она нам больше не нужна... Не нужен нам и ты, Агалар-бек, – обернулся он к хозяину, – тот, у кого неловкие слуги, не может иметь умелых воинов...
Утром персидская армия вторглась в принадлежащее России Карабахское ханство. Атаке подверглись и другие участки Кавказской линии. Граница в то время находилась в 150 верстах от Тифлиса, и известие о вторжении регулярных персидских войск стало известно Ермолову лишь на второй день. Он приказал удерживать несколько опорных пунктов и к ним стягиваться отрядам с малых пограничных блокпостов. Обстановка складывалась тяжелой.
На запад, ближе к Турции, пограничные с Персией области охранялись войсками (всего около трех тысяч) под командованием полковника Леонтия Яковлевича Северсамидзе. Это был храбрый военачальник, знавший языки и имевший большое влияние на местное население, которое часто обращалось к нему за разрешением споров. Войска его боготворили, он, в свою очередь, восхвалял их храбрость (не забывая, впрочем, о своей) и был беспощаден к врагам, отчего получил прозвище Дели-князя (бешеного князя). Особую ненависть проявлял Эриванский сардар, предпринимавший попытки убить Северсамидзе. Счастливо избежав очередного покушения, он написал его организатору: «Напрасно беспокоился. Русский царь так велик, что моя смерть была бы для него смертью одного солдата; так что о моей голове не стоило тебе хлопотать». С первой половины июля к Мираку, где обосновался князь, стали стягиваться персы с союзниками, и 16 июля они совершили нападение. Русские блокпосты после отчаянного сопротивления были вырезаны. Наши войска под давлением превосходящих сил противника были вынуждены отступать.
С вторжением персов восстали местные племена: казахские татары, курды, чеченцы... Изгнанные ханы стремились вернуть былое господство, изменили России Борчала, Шамшадиль, Елизаветполь – практически все Закавказье пришло в движение. Явился прежний владетель Талышского ханства, который при поддержке персов напал на посты Каспийского батальона, а затем направился к Ленкорани. На своем пути он вырезал всех защитников (персы хорошо платили за каждую русскую голову), нужно было предпринимать меры, чтобы не дать распространиться возмущению на Дагестан. Не меньшее беспокойство вызывал и правый фланг, ходили слухи о сборе турецких войск в Анапе, Поти, Ахалцыхе.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
