Аджи выпрямился на задних лапах и с силой ударил хвостом по бетонному полу ангара. На бетоне осталась длинная выбоина. Агент в панике обернулся, тут же съёжился, словно пытаясь укрыться за спинкой кресла, костюм как-то враз перестал на нём сидеть и превратился в мешок, а пот заструился с удвоенной силой. Одеваясь таким неподходящим образом, он, вероятно, рассчитывал, что повсюду встретит кондиционеры. Но экстрим-оператору кондиционер не нужен. То есть, конечно, обычно я им пользуюсь, но сейчас выключила. Специально.
Снять пиджак агент уже не осмеливался.
— Как вы с ним живёте?! — выдохнул слизень, мокрыми пальцами срывая галстук. — Это же чудовище, монстр!
— Как и предыдущие пятнадцать лет, — холодно сказала я. — Аджи сказал, что он хочет драться. Что ему нравится драться, и нравится, когда мне хорошо. А драться, чтобы мне было хорошо — самое лучшее.
— Как вы это определили? — желчно удивился агент.
— Аджи понимает меня. Почему бы мне не понимать его?
— Ну, вот видите, — радостно сказал ублюдок. — Даже сам ваш Аджи…
— Я ему не разрешаю, — ответила я. — Он как ребёнок, которому извращенец посулил леденец на палочке.
Тип хлопнул сначала ртом, потом глазами.
— Зря вы это сказали, — процедил он, поднимаясь. — Вы сами к нам придёте. Через какое-то время. У вас нет выхода.
— Извините, — сказала я.
Испакостил мне кресло своим жирным вонючим задом…
Мы с Аджи даже в рекламе снимались. Помните тот ролик, где девушка в биопластиковом костюме играет с нуктой в догонялки? Да, я знаю, что он вам надоел до зелёных ёжиков. Это мы.
Конечно, костюм принадлежал фирме. Экстрим-операторы столько не зарабатывают. А я бы не отказалась иметь такой. Удивительные ощущения. Ты словно оборотень, перекинувшийся в волка или орла.
Ролик произвёл крайне положительное впечатление на все социальные группы, кроме лиц старше шестидесяти. То есть на всю целевую аудиторию. Поэтому его так и затаскали, и убрали только во время суда. На обеих записях слишком хорошо видно моё лицо.
Спустя какое-то время ролик опять стали показывать, только теперь от случая к случаю, а не сплошной атакой. Люди быстро забыли, а может, так и не поняли, что девушка, летящая по холмам — это та самая Янина Хенце. Казнённая за тройное убийство.
Я села на диван и стала думать, что нам теперь делать.
Надоедливый агент считает, что я согласилась на этот контракт из-за долгов, покинула Землю, отправившись за крупной монетой. Так пока считают все местные, и это хорошо. Правда, приходится старательно экономить, чтобы не вызывать подозрений. Я сняла старый подземный ангар для шаттлов и живу в нём вместе с Аджи. Ангар находится довольно далеко от города, и хозяин провёл сюда все коммуникации. Я поставила ширмы и купила подержанную мебель. Жить можно. Прежний обитатель ангара, челнок, недавно пошёл на утиль, а нового хозяин сюда не вселил, заведя себе гипертехнологичный универсальный корабль.
Я — экстрим-оператор.
В документах я числюсь как Янина Лорцинг. Небольшая пластическая операция сделала меня только лучше — мои от природы пухлые щёки и подбородок уменьшили, и теперь я похожа на фею. Как-то раз здешний безумный гений, местер Санди, стоял передо мной на коленях, умоляя вместе с Аджи позировать для картины. Я отказалась. Санди живёт на Фронтире не по бедности, а по безумию, ему здесь лучше пишется. Картины его покупают аж на самой Древней Земле, а пишет он в реалистической манере. Мало ли что.
На Фронтир я прибыла уже три месяца назад. Период адаптации давно закончился, но задание мне ещё не выслали. В соответствии с уставом я изучаю местность.
Фронтир — обычная промышленная планета. Он не так удобен для жизни, как миры ряда «Терра», но дышать местным воздухом можно. Только место для города выбрали странное: в средней полосе, рядом с пустыней. Разница температур на планете очень мала по сравнению с земной, здесь везде жарко, и жить где-нибудь севернее или возле большого водоёма было бы куда удобней. А так под солнце приходится выходить в фреонном костюме. Вот Аджи здешняя жара по вкусу.
Раньше Фронтир назывался Ррит Кадара. Да, это та самая Ррит Кадара. Нет, её не уничтожили. Те величественные кадры распадающейся на части планеты — на самом деле торжество спецэффектов. Думаете, я выдала государственную тайну? Что вы. Красивый ролик — только символ нашей победы. Этого никто и не скрывал. Об этом просто умолчали.
Когда я думаю о том, что символом победы землян стал рекламный ролик, меня одолевают философские мысли.
Добывают здесь вольфрам. Добывают нектар местных цветов, чрезвычайно уродливых и вонючих. Его используют в фармацевтике. Эти сведения я нашла в реестре освоенных планет. Местные поселенцы дружелюбно сообщили мне, что сведения реестра суть бредни сивой кобылы. В действительности на Фронтире добывают биоматериал. Из аборигенов. Из тех самых ррит, которых вовсе не уничтожили всех до единого. В производстве военных гипертехнологий используются гены ррит, а в производстве суперэлитной парфюмерии и косметики — кемайл.
Лучше вам не знать, что такое кемайл. Может, вы этими духами брызгаетесь. Впрочем, тех, кто пользуется суперэлитной косметикой, трудно шокировать. У меня крепкие нервы и гражданское сознание, но омолаживающим кремом из человеческих эмбрионов я бы пользоваться не стала.
Кемайл — это сперма ррит.
Аджи подошёл и ткнулся головой мне в бедро. Я обняла его за шею. Прослышав о моих затруднительных обстоятельствах, фронтирцы предлагают мне один способ заработать за другим. Все достаточно грязные, и я отказываюсь. Хорошо ещё, что Санди не додумался предложить мне хорошие деньги за позирование: этот отказ очень трудно было бы объяснить.
Я не знаю, почему не приходит задание. Я направила один запрос и не думаю, что разумно делать это ещё раз. Суть задания в общих чертах я уже представляю, но экстрим-оператор — не тайный агент. Мне нужны карты, досье, разведданные, я не добуду их сама.
— Местра Джанарна? — неуверенно сказал женский голос.
Я обернулась и имела удовольствие наблюдать, как на лице новоприбывшей любопытство сменяется острой неприязнью, а та, в свою очередь, прячется за лицемерной вежливостью. По понятиям таких дамочек оправданием моей фигуре может быть только свиное рыло вместо лица.
— Извините, мне сказали, что вы экстрим-оператор, — мило скалясь, промурлыкала дамочка. — Меня зовут Арис. Я туристка с Земли.
Надо было слышать, как она произнесла своё «с Земли». Протяжно, едва ли не с чувственной хрипотцой — так, как никогда не скажет землянин по рождению.
— Я оператор.
— Очень приятно, — Арис наклонила голову вперёд и вбок, как героиня дешёвого сериала.
Мы стояли посреди супермаркета. Какая-то бойкая тётушка едва не смела меня тележкой, доверху наполненной банками, бутылками и всяческими полуфабрикатами. Когда тайфун в лице домохозяйки промчался мимо, я заметила, что всё ещё держу в руках упаковку сдобы для Аджи, и бросила её в корзину.
