Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 18
– Можно? – Мальцев взял у полковника снимок, вгляделся. – Отвратительная рожа… – чуть не плача от ненависти, сказал он. – Вы их поймаете?
– Безусловно, – заверил Верченко.
– Спасибо, – благодарно кивнул Мальцев и встал, но тут же вкрадчиво предложил: – А может, Глебу Иванычу позвонить?
– А что Глеб Иванович?! – раздражаясь, воскликнул полковник. – Я, конечно, очень уважаю Глеба Ивановича, но он тоже не Господь Бог и не гончая собака!
Зазвонил телефон. Полковник схватил трубку.
– Верченко слушает! – казенно и раздраженно отозвался он, и вдруг лицо его переменилось и голос стал приветливым. Он даже встал: – Да, Глеб Иваныч… Ну конечно, Глеб Иваныч!.. Так точно, Глеб Иваныч!..
Профессор на цыпочках вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь…
В проходной он отдал пропуск, вышел на заснеженную московскую улицу и, увидев подходивший к остановке автобус, бросился за ним…
В автобусе сдавленный со всех сторон современниками профессор еле вытащил из кармана пятак.
– Передайте, пожалуйста, – вежливо постучал он в спину впереди стоящего гражданина.
Гражданин обернулся, и рука Мальцева застыла в воздухе: прямо перед ним в пыжиковой шапке стоял его злейший враг – Доцент!
Грабитель взял из пальцев профессора пятак, передал дальше.
– Полундра! – предупредил себя ошеломленный Мальцев.
Автобус остановился, дверцы разомкнулись, грабитель вышел. Мальцев ринулся за ним.
Профессор преследовал, как заправский детектив, теряясь в толпе, пытаясь остаться незамеченным, хотя преследуемый не обращал на него никакого внимания. Он свернул в переулок и скрылся за оградой. На воротах была вывеска:
ДЕТСКИЙ САД № 83
Мальцев прижался носом к стеклу. В окне был виден бандит, застегивающий пуговицы белого халата, и женщина в белой шапочке. Она что-то говорила ему, и тот рассеянно посмотрел в окно.
Мальцев моментально присел, боясь быть увиденным.
– Плохо едят! – жаловалась Трошкину молодая воспитательница Елена Николаевна.
Трошкин вошел в столовую. За столиками дети скучали над манной кашей. Оглядев ребят, Трошкин громко объявил:
– Товарищи! Завтрак в детском саду сегодня отменяется!
– Ура-а-а! – восторженно закричали «товарищи».
– …Мы совершим полет на космической ракете на Марс. Командором назначается Дима. Дима, ты сегодня командор. Прошу взять в руки космические ложки. Подкрепитесь основательно. До обеда ракета не вернется на Землю.
Дети судорожно схватили ложки и стали запихивать в рот «космическую» манную кашу.
– Гениально! – прошептала Елена Николаевна.
В это время дверь в столовую приотворилась, заглянул участковый милиционер.
– Евгений Иванович, можно вас на минуточку? – виноватым шепотом попросил он.
– Здравствуй, Петя, – поздоровался Трошкин. – Ты извини, я сейчас занят.
– Вот тут гражданин настаивает, – виновато сказал Петя, и в тот же момент из двери на середину столовой с такой стремительностью, будто им выстрелили, вылетел Мальцев.
Он схватил Евгения Ивановича за горло и заорал:
– Попался!
– Пустите! Вы что, с ума сошли?! – пытался вырваться Трошкин.
– Отдавай шлем, подлец! Ты Доцент, а я профессор!..
В подмосковном дачном поселке за низким заборчиком, заваленный до окон снегом, стоял летний садовый домик. Оттуда доносилась песня:
Стучат колеса, и поезд мчится,
Стучат колеса на ветру-у…
И всю дорогу мне будет сниться
Шикарный город на южном берегу.
Хмырь и Косой пировали за дощатым столом. Перед ними стояла начатая бутылка «Московской» и лежали соленые огурцы на газетке.
– За Доцента! – Косой поднял стакан.
– Да, это тебе не мелочь по карманам тырить, – авторитетно заметил Хмырь. – Теперь тысяч по сто каждому обломится.
Они чокнулись и выпили.
– А что ты с ними будешь делать? – поинтересовался Косой.
Хмырь не ответил, усмехнулся снисходительно – было ясно, что он найдет деньгам достойное применение.
– А я машину куплю с магнитофоном, – размечтался Косой, – пошью костюм с отливом и – в Ялту! – Во все горло он запел:
Я-я-Ялта, где растет голубой виноград.
Ялта, где цыгане ночами не спят,
Ялта, там, где мы повстречались с тобой,
Там, где море шумит о прибрежный гранит,
Поет прибой…
В ворсистом пальто и каракулевой шапке пирожком, со спортивной сумкой в руках Доцент медленно шел по тропинке среди заснеженных сосен. Поселок дышал тишиной и покоем, и Доцент, казалось, был покоен и тих, но все до последней клеточки было напряжено в нем…
У калитки он остановился, постоял несколько секунд, потом вдруг резко обернулся: никого…
Доцент быстро вошел в домик.
– Ну? – встрепенулся Хмырь.
– Толкнул? – спросил Косой.
– Толкнул… грузовик с откоса, – пробурчал Доцент, зачем-то отодвигая комод. – Рыбу я ловил.
– Рыбу? – удивился Хмырь. – Какую рыбу? Где?
– На дне. В проруби у лодочной станции…
Доцент достал из-за комода пистолет и сунул его за пояс.
– Пушка!! – вытаращил глаза Косой. – Зачем она тебе?
– Ты, Косой, плавать умеешь? – спросил Доцент.
– Куда плавать?
– Ну нырять…
– Это щас, что ли? В такую холодину? Не было такого уговора! Пусть Хмырь ныряет!
– Засекли нас, – серьезно сказал Доцент.
– С чего ты взял? – испугался Хмырь.
– Чувствую. Я всегда чувствую. Расходиться надо. – Он подошел к столу. – Встретимся завтра в семь у Большого театра…
Он взял бутылку и стал пить прямо из горлышка.
– Ни с места! – раздался отчетливый приказ.
– Все! Кина не будет, электричество кончилось! – отозвался Косой и первым поднял руки.
Нам не страшен серый волк,
Серый волк, серый волк! —
пели три «поросенка» в костюмах и масках: в детском саду № 83 шла подготовка к Новому году.
Дети сидели на стульчиках, как зрители, аккомпанировал на рояле Евгений Иванович Трошкин.
– Хорошо, – похвалил он и похлопал в ладоши. Дети тоже захлопали. – Теперь Серый Волк!
Из-за занавеси вышел худенький и робкий Серый Волк и тоненьким голосом затянул:
Я злой и страшный Серый Волк,
Я в поросятах знаю толк…
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 18
