Мы приехали на «Невский проспект» и поехали вверх. Стали там всех считать. Смотрим — Таня Купцова потерялась. Тогда Наталья Евгеньевна говорит:
— Ты, Блинов, поезжай вниз и найди Таню. Возьми ее за руку и привези сюда. А мы тебя подождем.
Только Блинов сел на эскалатор, вниз поехал, тут Таня приехала. Мы все думаем — сейчас Блинов вернется и мы в «Эрмитаж» пойдем. А Блинова все нет и нет. Он внизу Таню Купцову разыскивает. А найти не может, она же у нас уже. Тогда Наталья Евгеньевна говорит:
— Левицкий и Глухарева, давайте быстро спуститесь вниз и приведите сюда Блинова, а то он там долго будет вчерашний день искать.
Только они съехали, тут Блин въезжает.
— Нет внизу Тани, — говорит.
— Таня-то здесь, — говорит Наталья Евгеньевна. — Только мы все равно не можем в «Эрмитаж» идти. Потому что Левицкий и Глухарева внизу. Они тебя разыскивают.
— Так я к ним сбегаю!
— Хватит бегать. Добегались. Будем здесь ждать.
Тут почему-то вниз Кабаков Валера незаметно укатил. Как бы нечаянно. Мы все даже рты пораскрывали. Зачем, почему?
А затем. А потому. Ему давно не нравилось, что Левицкий все с Глухаревой заговаривает. Все спрашивает:
— А у вас в классе джинсы носят? А Высоцким увлекаются? А жвачку на уроках жуют?
И Блинов исчез. Во второй раз.
Левицкий и Глухарева вернулись, Кабаков появился, а Блинова нет. Тогда Гера Грошов взял власть в свои руки. Он так устроен, когда все запутаются, он распутывает. Он говорит:
— Давайте мы «блиночерпалку» устроим.
— Как так «блиночерпалку»?
— А так. Мы будем через каждые десять метров по одному ученику на эскалатор запускать. Вниз, вниз, вниз. А он по станции пройдет до половины и назад. Так все время и будем станцию прочесывать. Как Блинова увидим, так и зачерпнем.
И вот «блиночерпалка» заработала. Катаемся мы, катаемся, а Блинов не зачерпывается. Как в воду канул. А тут поток народа откуда-то пошел и пол «блиночерпалки» чуть в вагон не занесло.
Оказывается, Блинов-то он не вниз, он на улицу вышел, в газетный киоск. Тогда Наталья Евгеньевна говорит:
— Остановите вашу «блиночерпалку», я сама вниз поеду. А вы, товарищ дежурная, никого из ребят на эскалатор не пускайте. Мы и так уже час от вас уйти не можем. А то и вовсе запутаемся.
Все правильно. Только как дежурная «наших» от «ненаших» отличать будет?
Дежурная и стала всех ребят задерживать, кто идет без родителей. Она говорит: «Нельзя. Подождите вашу учительницу». Наши сразу и обрадовались. Как увидят хорошую девочку, сразу кричат дежурной: «Не пускайте ее! Не пускайте! Она тоже с нами!» Скоро очень много хороших девочек собралось.
Но некоторые девочки не хотели оставаться, они наших ребят лупить стали. Такая веселая катавасия началась.
Наконец Наталья Евгеньевна вернулась и стала каждого поголовно домой отправлять, а в списке отметки делать. Все равно у нее ничего не получалось. Некоторых по нескольку раз отмечать приходилось. Они снова возвращались. Только в шесть часов все наконец разошлись.
Так что ничего из нашего похода в сокровищницу не вышло. Но это был самый интересный культурный поход за всю мою жизнь!
И я представил себе, как, вернувшись домой, они перезваниваются: «А Блин-то! А?». «А Глухарева-то какова?». «А я телефон одной ненашей девочки записал».
Есть возраст, когда сокровищницы мирового искусства занимают второе место.
Морозоустойчивые тараканы
Однажды папа мальчика Яши принес домой большую партию тараканов в прозрачной коробочке из пластмассы.
Это был какой-то особый новый сорт морозоустойчивых насекомых, выведенных в папином научном институте.
— Пусть они поживут у нас в холодильнике, — сказал папа. — У нас на работе морозильная установка испортилась.
— Да ни за что на свете! — сказала мама. — Я с этими тараканами всю жизнь борюсь не для того, чтобы они в моем холодильнике жили.
— Но это моя кандидатская, — пытался спорить папа.
— Хоть докторская, — ответила мама.
— В Мексике за каждого таракана дают песо, — намекнул папа. — Они очень нужны для генетических экспериментов.
— Вот и вези их в Мексику, — отпарировала мама.
— Но я их знаю всех по именам, — спорил папа. — Без холодильника они погибнут от жары.
— А в холодильнике, — спорила мама, — они погибнут от сотрясения мозга.
— Как так? — спросил папа. — Это невозможно.
— Это возможно, — ответила мама. — Я каждого из них тресну молотком по башке.
— Этот — маленький Вася, — сказал папа.
— С него и начну, — сказала мама.
Папе очень нужно было охладить тараканов, и он убеждал маму изо всех сил:
— Пойми, обычные тараканы при минус два дохнут. А эти только развивают активность. Это переворот в генной инженерии! Это два года работы, это большая наука!
— Мало вам атомной бомбы, — сказала мама.
Папа стал кипятиться:
— Да пойми ты! Да это… революция в науке! Да как ты не поймешь?! Да как ты можешь?.. Да ты!..
— Не груби, — сказала мама. — Если я увижу эту коробочку в холодильнике, я сварю твоих тараканов как креветок.
И мама ушла. А мальчик Яша сразу понял, как можно спасти эту морозно-революционную семью:
— Папа, посади их в морозилку в креветочном пакете.
Пока тараканы окончательно не перегрелись, папа быстро пошел в магазин «Океан» и взял там большой пакет с креветками.
Креветок он вытряхнул в пакет из-под венгерской курицы, а революционных тараканов запихнул в креветочный пакет.
Все были счастливы.
Однажды мама заметила в холодильнике маленького прелестного тараканчика. Такое нежное неуверенное создание, похожее на двухнедельного котенка.
Другая бы мама обрадовалась:
— Ах, какая прелесть!
А наша мама, вернее, Яшина мама, как закричит:
— Караул! Тараканы!
Она немедленно захлопнула дверь холодильника, заклеила его широким слоем скотча с ног до головы и вызвала папу на допрос.
