Заколыхалось то место, где в этой «парандже» имелся горизонтальный разрез.
Я закрыл глаза, да еще и зажмурился покрепче.
Так, это бред, и он должен развеяться, и я очнусь в снегу около горящих обломков самолета или в больнице под присмотром добрых докторов и забуду про всяческие глюки.
– А чего годить? – недовольно буркнул тот, кого назвали Ярхом.
И тут я похолодел второй раз, еще круче, чем в первый, – сообразил, что разговаривают эти парни вовсе не на русском и при этом я понимаю каждое слово, хотя звучат они дико для моих ушей.
Ой-ой-ой, мамочки, что же это творится?
– Чего ждать, Пугало? – подал голос третий, и голос этот оказался неожиданно высоким, почти женским.
– А вы приглядитесь внимательнее, – сказал тип, замотанный в черную ткань. – Непорядок с Рыжим-то.
– Эй, что там у вас? – донеслось издалека.
Нет, видение и не думало исчезать, и вообще все выглядело так, словно я нахожусь в самой что ни на есть реальной реальности – никаких расплывчатых очертаний, резких перемен, обычных для сна, все развивается последовательно, без рывков и трансформаций.
Я открыл глаза снова.
Со второго взгляда я увидел куда больше странного, чем с первого – у Ярха были красные глаза, багровые, словно у монстра из дешевого ужастика, и у всех троих на поясах висели ножны, и торчали из них рукоятки вовсе не кухонных ножей, а мечей и кинжалов.
– Проблемы! – крикнул обладатель шрамов на руках, не отводя от меня взгляда. – Гони Мухомора сюда!
Вот засада, куда же это я угодил?
Ну ладно, хватит валяться, пора как-то поучаствовать в событиях… для начала сесть.
Я поднапрягся и перешел в сидячее положение без особых проблем, но при попытке оглядеть себя застыл с отвисшей челюстью. Глазам моим предстал вовсе не я сам… ноги в высоких сапогах, штаны странного покроя, широкий пояс, такой же, как у стоявшей вокруг троицы, на них меч, какой-то мешочек.
Откуда это все?! Я никогда не носил ничего подобного!
– Порази меня боги, точно непорядок, – пробормотал Ярх. – Вот так сранство! Срезали дорожку, называется!
Но я его не слушал, я поднял левую руку и принялся ее рассматривать.
Так, шрама около большого пальца, полученного мной в десять лет, на месте нет… Неужели, нет, этого не может быть… но как еще тогда объяснить, что я чувствую себя неловко, неудобно, словно нацепил на себя чужую одежду?
Перед глазами закружилось, в ушах возник гулкий звон…
Так, нет, не хватало еще грянуться в обморок, словно девчонке, – я сжал зубы и задышал так глубоко, как только мог. Ничего, все объяснится, как-нибудь развеется, и я перенесусь обратно из тела этого Рыжего в свое, ведь мне чужого не надо, свое бы сохранить.
Послышался топот копыт, и я поднял голову, чтобы посмотреть, кого еще принесла нелегкая.
– Что с ним? – спросил восседавший на могучем гнедом жеребце такой же могучий черноволосый мужик в сверкавших под солнцем доспехах.
– Хотели бы мы сами знать, – прошелестел Пугало из-под своих одеяний, и я снова дернулся.
С мелкого и мохнатого, больше похожего на пони конька проворно соскочил тип в широкополой шляпе, и вправду похожий на гриб, неведомым образом выучившийся ходить. Ухмыльнулся, показав черно-желтые зубы, и вразвалочку двинулся ко мне, но не прямо, а словно обходя меня по кругу.
– Дайте ему воды, что ли, – пробормотал он.
– Воды? Да ты очумел, Мухомор! – Ярх расхохотался и отцепил от пояса фляжку. – Издеваешься?!
Флягу сунули мне под нос, и я взял ее непослушными пальцами.
Только сделав пару глотков, я понял, что это вино, разбавленное, слабенькое и очень кислое. Противную сухость из горла оно смыло, и на мгновение у меня даже зашумело в голове.
Когда шум прекратился, Мухомор уже стоял рядом и пялился на меня.
Из оружия он носил только длинный кинжал с крупным драгоценным камнем в рукояти, багровым, как запекшаяся кровь. Зато на поясе его болталось несколько плотно набитых кожаных сумочек, а с полей шляпы свисали какие-то корешки на веревочках, палочки, пучки травы.
И пахло от него необычайно сильно и приятно – как от стога сена.
– Ну вот, это ж надо же тебе, а, – сказал он, озабоченно щуря светло-желтые кошачьи глаза. – Это ведь не Рыжий, если я хоть что-то понимаю в этой поганой жизни.
– Как так? – спросил обладатель шрамов на руках, чьего имени я до сих пор не знал. – Только что был Рыжий, а теперь не он?
– Да, объяснись! – потребовал оставшийся верхом тип в доспехах.
– Ну как же… – Мухомор с шумом втянул воздух через сжатые зубы. – Не он это. Что произошло, я понять не могу, но место это поганое и что-то оно с ним сделало…
– Так, а кто же тогда это? – поинтересовался Пугало. – Он нас понимает?
– Понимаю, – сказал я, насилуя чужой язык, и только доведя слово до конца, сообразил, что ответил по-русски!
Тьфу, пропасть! Как же мне произнести что-то на местном наречии?
– Ты кто такой, отвечай, сволота? – подступивший ко мне Ярх вытащил меч так быстро, что я увидел лишь смазанное движение, а в следующий миг нечто острое и холодное уперлось мне в горло.
– Остынь, – холодно проговорил обладатель шрамов на руках.
– Но Визерс…
– Остынь, – куда более сурово произнес тип в доспехах. – Мухомор, говори четче. Оборотень? Подмена?
– Ни то, ни другое, мой лорд, другая душа в том же теле… совсем чужая.
– Кто вы такие? – воскликнул я. – Что происходит?! Я ничего не понимаю!
Ага, а вот теперь вырвавшиеся из моего рта звуки показались чуждыми мне самому – стоило только заговорить «от души», ослабив контроль над языком, как он начал двигаться привычным для себя образом.
– Ага, он говорит! – обрадовался Ярх. – Отвечай, куда ты дел Рыжего?
– Никого я никуда не девал! – заорал я, окончательно теряя терпение. – Ты идиот?! Где я, демоны вас подери?!
– Тихо ты, – голос у лорда в доспехах был начальственный, почти как у Юр Палыча, и я послушно заткнулся. – Сейчас времени нет разбираться, вечером им займемся. Приглядывайте, чтобы он чего не натворил и в неприятности не угодил.
Визерс, тонкоголосый тип в шрамах, кивнул:
– Хорошо.
Лорд натянул поводья и помчался прочь.
– Вечером так вечером, – Мухомор развернулся и вперевалку заковылял к своей лошади.
– Вставай, чего разлегся? – сказал Ярх, убирая меч в ножны и глядя на меня недружелюбно. – Пора отсюда убираться, а то еще что-нибудь с кем-нибудь случится… – он сердито сплюнул. – Говорил я, что не стоит сюда соваться, ведь говорил же, да? Проклятое место…
